— Предположим, у тебя есть четверть миллиона, которые ты выставляешь на бирже. Это может стимулировать подъем?
Рон озабоченно посмотрел на меня.
— Если вложить эту сумму в нужные акции, то безусловно.
— Мне нужно знать акции, которые уже поднимаются. Мы вложим в них четверть миллиона, и пусть простаки думают, что они уже достигли потолка. Итак, какие это акции?
— «Конвей-Цемент». Они повысились на несколько пунктов за несколько дней. Но это рискованно, Чэд…
— Отлично! Рисковать так рисковать. Мы ведь в итоге не потеряем больше десяти тысяч, не так ли?
Рон был изумлен.
— Черт побери! Ты рассуждаешь, словно настоящий банкир.
— Предположим, мы потеряем десять тысяч. Каковы возможности?
— Пятьдесят к одному, я бы сказал. Но минуточку, Чэд, у тебя есть разрешение банка?
— У меня есть разрешение мисс Шелли. Я пообещал ей найти предприимчивого маклера и поинтересовался, готова ли она потерять десять процентов, если мы не выиграем. Она согласилась.
Блекстоун пытливо посмотрел на меня.
— Если ты хочешь, Чэд, чтобы я пустил эти деньги на бирже, мне нужно письменное согласие.
— Ты его получишь. Дай лист бумаги.
Закончив диктовать, он спросил:
— А где твоя подпись, Чэд?
Я отложил ручку в сторону.
— Нужно кое-что еще обговорить.
— Что именно?
— Как ты думаешь, почему я предложил тебе самый большой счет в стране? Ведь у тебя появляется возможность считать себя личным маклером мисс Шелли. Возникает неизбежный вопрос: какая мне от этого выгода?
Рон уставился на меня.
— И это слова банковского служащего? Ты не можешь так говорить, пока работаешь в Пасифик.
— Не могу. Но в таком случае я лучше отправлюсь к «Лобби и Фрэнк». Не думаю, что они откажутся от такого предложения, даже при условии моей работы в банке.
— Подожди минутку. Банк…
— Да иди ты к черту вместе со своим банком! Если это тебе не подходит, так и скажи!
Плечи Рона поникли.
— Ладно. Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь?
— Конечно. Я дам тебе счет Шелли при условии, что войду с тобой в долю на равных паях.
Рон подскочил.
— Что? Ты хочешь половину?
— Именно. Согласен или нет?
Он смотрел на меня несколько секунд, потом усмехнулся и сказал:
— Ты настоящий бандит, но я согласен.
— Твои слова насчет «Конвей-Цемент» можно принимать всерьез?
— Несомненно.
Я подписал письмо и передал его Блекстоуну.
— Пусти в ход четверть миллиона. Как только акции поднимутся на два-три пункта, сразу же выходи. Можешь сделать это даже сегодня.
— А что если они действительно будут расти? Мне продолжать играть на повышение?
— Нет. Выходи из игры хоть сегодня. Мне нужны деньги и поскорей. Мисс Шелли — жадная дама и, если увидит, что я принес ей неожиданный и быстрый доход, может пойти на расширение дела.
Мы поговорили еще немного, а потом я поехал в Вестерн-Калифорния-Банк и открыл там счет, положив на него пятьсот долларов, полученных от Бургаза. После этого я вернулся на службу в самом прекрасном расположении духа. У меня теперь были машина, отдельный кабинет и возможность получать деньги. Я был на седьмом небе и уже подумывал о дорогом завтраке в ресторане «Флориан», но тут зазвонил телефон. Я нетерпеливо схватил трубку.
— Мистер Винтерс? — спросил женский голос. — У телефона мисс Доллан.
— А, мисс Доллан! Как поживаете?
— Мисс Шелли хочет немедленно вас видеть.
Мисс Шелли не повезло: во-первых, я был голоден, а во-вторых, решил, что не буду мчаться к ней по первому требованию.
— Я буду после двух, мисс Доллан. Мне еще нужно подготовить кое-какие бумаги мисс Шелли на подпись.
— Но она сказала — немедленно!
— Извинитесь за меня. Я смогу быть только после двух часов.
Последовала пауза, после которой мисс Доллан сказала:
— Она вызывает вас по поводу мистера Хоуза.
Меня словно ударили кувалдой.
— Хоуза? Вы говорите о Берни Хоузе? А что с ним?
— Он только что ушел, и мисс Шелли приказала доставить вас немедленно. Я еще никогда не видела ее такой сердитой.
Итак, этот сукин сын выдал меня! Я был в такой панике, что слова застряли у меня в горле. Надо же случиться такому именно тогда, когда я был на пути к успеху. Я должен был предвидеть, что этот проходимец не пойдет к Стенвуду, а отправится прямиком к мисс Шелли, которая сможет причинить мне гораздо больше неприятностей.
— Вы слушаете, мистер Винтерс? — тихо донеслось из трубки.
— Да.
Я пытался изобразить непринужденность, но из моей глотки вырвалось какое-то карканье.