По дороге в банк я успел хорошенько обдумать, как отвечать на этот вопрос.
— По-моему, сэр, мне удалось отговорить мисс Шелли от дела, связанного с шубкой. Конечно, мне пришлось тяжело, но я убедил ее, что мы не сдадимся. Я сказал, что это мошенничество чистой воды, которое может принести ей кучу неприятностей. Это все и решило.
— Отличная работа! Мы, признаться, боялись говорить с ней в таком тоне, — Стенвуд испытующе посмотрел на меня. — У мисс Шелли вспыльчивый характер. А как насчет других требований?
Я пожал плечами.
— Извините, сэр, но она все сделала, прежде чем я приехал. Боюсь, Лидбид неправильно вел себя с ней, и мисс Шелли показалось, что ее притесняют, вот она и решила проявить самостоятельность. Она продала дом Бургазу, повысила плату в своих домах и передала ведение дел фирме «Стейндек и Хоуз», которая заверила мисс Шелли, что готова выжимать из жильцов любые деньги.
Стенвуд смотрел на меня с таким удивлением, словно я на его глазах проглотил пчелу.
— «Стейндек и Хоуз»? Да они же настоящие мошенники, а Хоуз вообще первейший плут!
— Я сказал мисс Шелли об этом, но она попросила не вмешиваться. С вашего разрешения, я попытаюсь использовать свое незначительное влияние на мисс Шелли и попробую ее уговорить не иметь дел с Хоузом.
Стенвуд насторожился.
— Влияние? Что вы хотите этим сказать? Какое влияние вы на нее имеете?
Я понял, что сболтнул лишнее, но было поздно.
— Я понимаю, это звучит самоуверенно, но мисс Шелли, кажется, прислушивается к моим советам.
Старик продолжал смотреть на меня.
— Нам нужно избавиться от Хоуза, Чэд. Я сам поговорю с мисс Шелли.
Мне сделалось не по себе. Если он сейчас позвонит Вестал и скажет о Хоузе, о котором она даже не слышала, я пропал. Поэтому, когда Стенвуд подошел к телефону, я остановил его.
— Минутку, сэр! Вы знаете, какой у этой женщины характер. Если она услышит это от вас, то подумает, что вы снова ее контролируете и ограничиваете самостоятельность.
Его рука замерла на телефонной трубке.
— Но мой долг сообщить ей о Хоузе, — резко возразил он. — Мисс Шелли должна узнать, что это за тип.
Я старался сохранять спокойствие.
— Как только она рассказала мне о Хоузе, я направился к нему, хотя понимаю, что она рассердится, если узнает об этом. Но если еще и вы начнете приставать с этими разговорами, она непременно закроет счет.
Стенвуд убрал руку с телефона так поспешно, словно он его укусил.
— Если мне удастся убедить мисс Шелли доверить мне документы по квартплате, думаю, Хоуз не будет представлять для нас опасности, — сказал я.
— Вы так думаете?
— Да, сэр.
— Может, лучше мне все же позвонить?
— Буду очень благодарен, если вы сначала позволите мне сделать попытку. А вот если я потерплю неудачу, у вас будет хороший предлог позвонить.
Казалось, Стенвуд согласился.
— Хорошо. Завтра же поговори с ней. — Он неожиданно улыбнулся. — В конце концов, ты покончил с этой норковой шубкой, которая меня очень беспокоила. Неплохо для начала.
— Спасибо, сэр.
Я поспешил выйти из кабинета.
Глава 4
На следующее утро в девять часов я уже расположился в своем кабинете. На моем столе лежала записка, но, занятый заботами о предстоящем дне, я не обратил на нее внимания. За ночь я многое обдумал, и теперь в моей голове вертелось несколько идей, при помощи которых я мог бы получить неплохие деньги. Я осознал силу имени Вестал Шелли, и если начну действовать осторожно, смогу отлично на нем паразитировать.
Конечно, я промахнулся, потребовав от Бургаза лишь пятьсот долларов. А из Хоуза можно было выжать тысячи три. Ну да ладно, в будущем я постараюсь справиться со своей скромностью. У меня есть то, что они хотят купить, а раз так, им придется раскошелиться и для такого парня, как я.
Составив черновик письма к Хоузу, который должна была подписать Вестал, я позвонил молодому адвокату Джеку Керру, с которым был в приятельских отношениях, и спросил, не желает ли он заняться продажей дома на Западной улице. Он согласился, и я обещал ему доставить документы сегодня же.
Затем я с пользой провел целый час, изучая инвестиционную книгу Вестал. Как я и предполагал, каждый ее доллар был вложен в правительственные облигации и ценные бумаги. Значит, ее денежки были в такой же безопасности, как какая-нибудь косоглазая девица, попавшая на вечеринку. Все тщательно обдумав, я надел шляпу и вышел.
Оказавшись на Западной улице, я вошел в одну из контор, поднялся на лифте на пятый этаж и двинулся по коридору к кабинету Рона Блекстоуна. Мы были знакомы вот уже несколько лет. Рон был молод, но богат. Он унаследовал отцовский капитал и сейчас был преуспевающим маклером.
Заметив меня, он удивился.
— Что тебя принесло, Чэд?
Я уселся на стул.
— Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе часть активов Шелли? Я только что принял ее дела и думаю, мог бы это устроить.
— Ничего лучшего нельзя и придумать.
Просматривая денежные дела Вестал, я убедился, что Лидбид не имел с ее денег никакого оборота.
— Думаю, что смогу убедить ее дать тебе попробовать, но для этого мне нужно быть готовым к разговору.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, какие акции сейчас могут подняться?
— Есть несколько таких акций, но я не могу дать полной гарантии, что они наверняка поднимутся.
— Предположим, у тебя есть четверть миллиона, которые ты выставляешь на бирже. Это может стимулировать подъем?
Рон озабоченно посмотрел на меня.
— Если вложить эту сумму в нужные акции, то безусловно.
— Мне нужно знать акции, которые уже поднимаются. Мы вложим в них четверть миллиона, и пусть простаки думают, что они уже достигли потолка. Итак, какие это акции?
— «Конвей-Цемент». Они повысились на несколько пунктов за несколько дней. Но это рискованно, Чэд…
— Отлично! Рисковать так рисковать. Мы ведь в итоге не потеряем больше десяти тысяч, не так ли?
Рон был изумлен.
— Черт побери! Ты рассуждаешь, словно настоящий банкир.
— Предположим, мы потеряем десять тысяч. Каковы возможности?
— Пятьдесят к одному, я бы сказал. Но минуточку, Чэд, у тебя есть разрешение банка?
— У меня есть разрешение мисс Шелли. Я пообещал ей найти предприимчивого маклера и поинтересовался, готова ли она потерять десять процентов, если мы не выиграем. Она согласилась.
Блекстоун пытливо посмотрел на меня.
— Если ты хочешь, Чэд, чтобы я пустил эти деньги на бирже, мне нужно письменное согласие.
— Ты его получишь. Дай лист бумаги.
Закончив диктовать, он спросил:
— А где твоя подпись, Чэд?
Я отложил ручку в сторону.
— Нужно кое-что еще обговорить.
— Что именно?
— Как ты думаешь, почему я предложил тебе самый большой счет в стране? Ведь у тебя появляется возможность считать себя личным маклером мисс Шелли. Возникает неизбежный вопрос: какая мне от этого выгода?
Рон уставился на меня.
— И это слова банковского служащего? Ты не можешь так говорить, пока работаешь в Пасифик.
— Не могу. Но в таком случае я лучше отправлюсь к «Лобби и Фрэнк». Не думаю, что они откажутся от такого предложения, даже при условии моей работы в банке.
— Подожди минутку. Банк…
— Да иди ты к черту вместе со своим банком! Если это тебе не подходит, так и скажи!
Плечи Рона поникли.
— Ладно. Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь?
— Конечно. Я дам тебе счет Шелли при условии, что войду с тобой в долю на равных паях.
Рон подскочил.
— Что? Ты хочешь половину?
— Именно. Согласен или нет?
Он смотрел на меня несколько секунд, потом усмехнулся и сказал:
— Ты настоящий бандит, но я согласен.
— Твои слова насчет «Конвей-Цемент» можно принимать всерьез?
— Несомненно.
Я подписал письмо и передал его Блекстоуну.
— Пусти в ход четверть миллиона. Как только акции поднимутся на два-три пункта, сразу же выходи. Можешь сделать это даже сегодня.