Я за ребёнка жертвой заплачу.
Оставьте Маугли. И пусть он мир познает,
пусть обретёт средь вас свою семью.
А кто такой Шер-хан, чтоб с вами спорить?
Тут каждый знает, кто здесь прав.
Я вам скажу: «Не верьте вы врагу.
Он веры недостоин».
Вы сами знаете, что тигр здесь не прав. (Багира)
«Нет жертвы легче человека»,
узнал Шер-хан, когда убил кого-то в первый раз.
Тут у волков его добыча,
он драться за неё не будет напоказ,
он струсил перед стаей, он боится…
Он приспособился:
крадёт детей и в джунглях убивает.
Живёт он так, волков не понимает:
«Ведь Маугли для них — чужак».
Он требует отдать свою добычу.
Он будет ждать, за Маугли следить.
Он больше не охотник на зверей,
он тигр-людоед, он для людей убийца.
Ленивый, хитрый тигр,
но волка он боится.
— Так что ж, должны вы слушать каждых
трусливых тигров, лживых языков?
Я буйвола даю вам, хищникам отважным.
Я приношу за Маугли вам жертву из быков. (Багира)
Тут волчья стая резко замолчала
и жертву от пантеры приняла,
оставила дитя. Волчица ликовала.
А тигр ушёл, хвостом своим крутя.
Так кто она? — Спасает незнакомца,
жалеет Маугли, ненужное дитя.
И жертву принося, заботится, как солнце,
о том, кто есть под ним, всех радостно растя.
Она пантера — зверь отважный.
Она Багира — дикий зверь.
Так что ж её так к людям тянет?
Что, мало от людей потерь?
Исчезнет страх пред человеком…
Нет, Маугли ей точно не чужак.
Ей нужно страх перебороть
за годы, проведённые в неволе.
Ей нужен он, она ему нужна подругой,
чтоб маленького защищать.
Он вырастет, друзьями они будут
и не позволят никому подругу, друга обижать.
Красива, грациозна и спокойна,
пантера в джунглях
прекрасно чувствует себя.
Вот только, видно, ей немного одиноко,
ведь не привыкла с детства жить одна.
А с Маугли не скучно ей,
и вместе с ним ей веселей.
В тени лиан
Проходят годы в волчьей стае.
Дитя растёт, не ведая забот.
Волчонок вырастает,
пока добычу сам не принесёт,
про то среди волков прекрасно знают.
И Маугли живёт среди щенков.
«Да. Жизнь идёт…»
Мальчишка подрастает.
Он ползает уже не хуже
всех волчат.
«Да. Жизнь идёт…»
Волчица понимает.
И в школу малышей
«волчонка» отдаёт.
Балу был рад, что Маугли остался,
хотя прибавил тот ему забот.
Волчице он немножечко поддался,
представив, как она всех за него порвёт.
Он ждал к себе чудесного волчонка,
учил его и в стае защищал.
Не баловал его, как балуют ребенка,
и правильным учил его словам.
Ух, тяжела ж была медвежья лапа,
когда воспитывал, медведь был строг.
Он мог и слабость дать почувствовать волчатам,
но Маугли обидеть он не мог.
Он с ним играл, как с глупым медвежонком.
Он с ним играл порой до темноты.
Так иногда он с нежностью вдруг обнимал ребёнка,
и Маугли вдруг видел в нём немного доброты.
Балу был стар. Но не был немощь.
Ворчал немного, как старик.
Но иногда в порыве нервном
в ворчании переходил на крик.
«Следи за ним, смотри за ним».
Ребёнка вождь усыновил!
Не думал я никак, что буду обучать чему-то человека.
И как детёнышу нору копать?
Нет у него когтей.
Без тёплой шубы зимой ему придётся замерзать…
Я говорю ему опять:
— Куда бежишь на двух ногах?
Беги на четвереньках,
на все четыре лапы встань за стаей и беги.
Но тут Багира из кустов
следит за обученьем…
Вот только не могу понять:
зачем пантера вдруг Маугли решила защищать?
Ведь я тут тренер,
мне виднее. (Балу)
Багира вышла из кустов.
Так к Маугли привыкла,
что каждый день к нему идёт,
подкрадываясь тихо.
— Ну что опять ворчишь, старик?
Всё Маугли пеняешь.
Как дети все, он — озорник.
Как ты не понимаешь?
Ведь он не волк, он человек.
Не лес его стихия.
Он должен жить как дети все,