– У нас без сумления!..
– Да об чем сумлеваться – то? Один раз живем!
– Маланья Егоровна, по корпусу-то своему, свинья сущая, едва ходит, с лестницы под руки водят, а какой ум в себе имеет! Намедни протопопу какое слово брякнула! Камилавку снял, ну, говорит, мнение ваше необыкновенное!.. А ведь никаких книг не читала и ни об чем никогда не думала, а уж, значит, Бог вложил… Любопытно это, с учителем она вчера за блинами сцепилась насчет разговору. Тот говорит, у вас, говорит, в помышлении все насчет еды… А она, говорит, мы, говорит, творим еже предуставлено. Как старики наши жили, так и мы живем. Вы, говорит, кушайте во славу Божью, коли епекит у вас есть, а нашим порядкам не мешайте. Вы, говорит, молодой человек, а я и в Киеве была, и у Соловецких сподобилась… Тот прикусил язык-то, да так и остался.
– Оборвать следовало! Человек за блинами, плоть этого требует, а он с пустыми словами…
– Слова самые пустые, нестоющие… Человеку надо раздышаться, тогда с ним говори…
– Бывало – теперешнее дело под Новинским стон стоит!..
– Мелок народ стал!
– То есть так народ измельчал, хуже быть нельзя.
– Под другие нации больше потрафляют… От родителев-то какие порядки заведены бросили, а в новых-то запутались. Форму-то, значит, потеряли: купец не купец, барин не барин, а так, примерно…
– Все одно – ничего! Верно ваше слово – ничего! Оттого и масляницы настоящей нет и соблюдать ее некому
– Ваше степенство, мы соблюдаем! Видите!.. До последнего грошика все пропил! Вот что значит московский мещанин! Вы души нашей не знаете! У нас душа вот какая: графин на стол! живо! Запили заплаты, загуляли лоскутки!..