— Только я не готовила никакого отвара… — слабо начала Мария. — Это зелье с чердака, которое мои дочери вари… — и, не договорив, она повалилась на своего учителя.
Маг подхватил ослабевшее тело Марии и, взяв на руки, понес по лестнице наверх, чтобы уложить на кровать. Шар поплыл за магом, освещая дорогу.
В спальне, где все было тоже в беспорядке, он стал укладывать Марию на кровать. Но тут руки Марии схватили его и потянули за собой.
— Не уходи, — прошептала Мария, прижимаясь к нему своим горячим телом. Её влажные губы потянулись к его губам.
Алекс понимал, что Мария сейчас находится под властью дурмана, и старался отодвинуть женщину от себя, но она прижималась к нему все теснее и теснее. И у него оставалось все меньше и меньше воли противостоять её поцелуям и страстному шёпоту, за которые он многое бы отдал, случись это при других обстоятельствах. Вскоре сопротивляться напору находящейся под дурманом женщины стало невозможно. В один миг пали все барьеры, которые он воздвигал между собой и своей ученицей в течение многих лет. На него хлынула лавина чувств, которые он уже не мог сдерживать. Шар потух. Но двое были так заняты друг другом, что не заметили этого. И лишь звезды стали свидетелями происходящего. Только они никому не смогут рассказать эту тайну…
Дорога в город шла через лес. Лошади ступали очень осторожно, боясь провалиться в яму и переломать себе ноги. И, конечно же, Надзорники не успели попасть в город до закрытия ворот. Долго переругиваясь, они решили расположиться на ночлег в небольшой роще недалеко от городской стены.
Ночью похолодало, и Анна ослабевшими руками стала вытаскивать вещи из сумки, пока патруль разбивал лагерь.
— Странно, но нам матушка вместо теплой одежды свои штаны и сорочку положила. Ой, а это что такое? — и вытащила ослабевшими руками два пузырька. – Смотри, Александра, на одном написано «УКРЕПЛ. ВНУТР.», а на другом — «ОТ МИЛЛОН.». Как ты думаешь, что это?
— Не знаю...- хрипло ответила Александра. — Я пить хочу. Мне холодно…
Анна укрыла сестру штанами Марии, а сама натянула сорочку и улеглась под бок к сестре. Было тихо, лишь только иногда щелкали поленья в костре и фыркали уставшие лошади.
— Александра, — шепотом позвала Анна.
— Чего тебе? — раздался тихий голос.
— Ты помнишь, что матушка про ошейники говорила?
— Ага, — сказала Александра, еле шевеля губами, — кажется, они чего-то там выкачивают, от чего сил нет.
— Да я не про это! Помнишь, что она про мазь говорила?
— Помню, что ей шею нужно намазать, когда ошейник наденут, только я свой пузырек потеряла, когда злой дядька мою спину смотрел.
— Я свой тоже потеряла, но, кажется, нам матушка со своими штанами новый передала, давай намажемся, пока дядьки на нас не смотрят.
И они дрожащими руками стали выковыривать зелье и намазывать друг другу на шею. Как только мазь впиталась в кожу, их лица порозовели, а из тел стала уходить слабость.
— А что во втором пузырьке? — спросила уже более живым голосом Александра. — Гляди «УКРЕПЛ. ВНУТР.» — это, наверное, все внутри укрепляет, давай выпьем и укрепим все внутри — а то, пока я на телеге ехала, у меня все разболталось.
— Давай! Мне половину и тебе половину! — решила Анна, и они, откупорив пузырек, начали по очереди пить из горлышка.
Допив последние капли, Александра выкинула пузырек в кусты.
— Эй, кто там? — всполошился Назорник, помешивающий варево в котелке.
— Это нечисть колдует, глядишь, сейчас щупальце из клетки вытащит и тебя за твои причиндалы схватит! — сказал второй. — Я слыхал, больно уж она неравнодушна к этим местам!
Первый Надзорник, бросив ложку, торопливо отошел от клетки подальше, на другую сторону лагеря.
— Тьфу, на тебя, дубина, — выругался начальник патруля. – Что за ерунду-то городишь! Это разве нечисть! Нашел чем пугать, это — так, тварюшки неизвестной породы! Вы бы лучше пожрать быстрее приготовили, чем байки травить, спать уже пора! Завтра еще этих определять, — сказал он, махнув головой в сторону клетки, — да бумажки всякие писать!
— Это они про кого? — шёпотом спросила Александра у Анны. — Мы же не тварюшки неизвестной породы! Помнишь, что матушка говорила?
— Помню, только я не умею пока еще поджигать — может, ты попробуешь, ну, там, как будто присниться.
— Ага, только мне чего-то не хочется им сниться, они какие-то некрасивые.
— Так ты внимательней посмотри, может, все-таки есть что-то, что тебе понравится в них.