- Он сказал, что он – живой, - сказал Гробовщик, не оборачиваясь.
- Да ну? – деланно удивился Комар. – Ну, и кто ты «живой» и зачем ты здесь?
- Я – вольный сталкер. Кличка – Пыж. Пятая ходка. Ходил со Штурманом Басовым, а теперь с Беком…
Он на секунду замялся, но продолжил:
- ..и с Баркасом. Нас Алеся наняла. Чтобы тебя найти.
- Никаких Пыжей я не помню, - не дослушав Пыжа, сказал Гробовщик Комару. – Хотя, знавал я одного Баркаса. Он меня Щеглову сдал.
- Это он и есть, - кивнул Пыж.
- Ассоциативная память, - сказал Комар Гробовщику. – Ты вспомнил Баркаса, а потом придумал его.
Он мотнул головой в сторону Пыжа.
- Я живой! – громко возмутился тот.
- Не ори, - поморщился Гробовщик.
- Думаешь, ты первый такой? – спросил Комар. – Киров подсылал уже «живых», вроде тебя.
- Причем здесь Киров? – удивился Пыж.
- А ты думаешь, кто всю эту канитель придумал? Не знаю как, только эта гнида ухитрилась пустить слух, что каждому, кто Гробовщику в самых своих грехах, в тех, что гаже некуда, покается, попустит. Вот и приходят да не по одному - толпой, пичкают его своими мерзостями. А бывают и такие, как ты. Я, мол, живой. Принёс тебе лекарства. А от тех «лекарств» потом с кровью на изнанку выворачивает. Или был тут ещё один. Дорогу к выходу показать обещал. Водил, по темноте этой водил, да по ямам каким-то, колдобинам. А когда у Гробовщика от боли ноги стали отниматься, говорит: я забыл представиться. Фамилия моя Сусанин. И Киров, змеюка, из темноты как загогочет!
- Ты хоть знаешь, что это за место? – спросил у Пыжа Гробовщик.
- Это артефакт под названием «Карман», - хмуро ответил Пыж.
Гробовщик и Комар переглянулись.
- Гляди ж ты – хоть что-то знает!
- «Карман» не просто артефакт. Это – портал, - сказал Гробовщик. – Только выход из него запечатан от таких, как мы. Войти в него, я вошёл, а дальше – стоп! А потом входная дверь у меня за спиной захлопнулась. Вот и завис я в проёме. И вытащить меня отсюда может только тот, кто сюда затащил. Слышал про Полтораша? Вот когда он явится, я ему поверю. А за тобой, извини, не пойду. Хватит. Ученый.
- Полтораш не придёт за тобой, - сказал Пыж. – Никогда.
- Помер что ли? – удивился Комар. – Полтораш и помер? Не верю!
- Я своими глазами видел…
- А я – не видел, - вдруг повысил голос Гробовщик. – И закончим на этом. Доказать смерть Полтораша ты не сможешь, а снова ноги бить я не хочу. И так боль такая, что выть хочется. Да и бок тоже.
- Хочешь доказательств смерти Полтораша? – переспросил Пыж и достал из рюкзака замотанный в тряпку коготь.
- Смотри, - он просто поднёс коготь к дубовой столешнице и отпустил его.
Острие не просто воткнулось в дубовую поверхность. Коготь легко прошёл пять сантиметров дуба насквозь. Задержавшись лишь на остатках плоти у его основания. Запахло гнилью и смертью.
- Жесть! – прошептал Комар восхищённо.
- Как он умер? – спросил Гробовщик после паузы.
- Покончил с собой.
- Полтораш?!!! – Гробовщик переглянулся с Комаром и тот отрицательно замотал головой. – Не может такого быть!
- Это всё Алеся, - сказал Пыж, будто оправдываясь. – Она что-то делает с теми, кто рядом. Что-то хорошее. Не специально, а просто потому, что такая. А Полторашу по случаю пришлось идти с нами. Вот она и…
- Какая Алеся? – Гробовщик даже подскочил на ноги и тут же с криком упал обратно в кресло.
- Какая Алеся? – переспросил он, задыхаясь от боли. – Моя Алеся? Они же с братом ушли через Дверь!
- Ушли, - подтвердил Пыж, нащупывая в кармане «горошину», которую дал Бек. – А теперь она вернулась. За тобой. Ты же обещал? Обещал, да не пришёл.
39. Лёшка.
- Зря он в «Карман» полез. И зря я ему «горошину» отдал, - сказал Бек. - Нужно было Монолит дождаться. Он, наверняка, смог бы Гробовщика вылечить.
- Сейчас-то какой смысл об этом говорить? – спросил Баркас. – Сделано и сделано.
Ему было пусто и безнадёжно. А ещё, хотелось спать. Как при отходняке после боя. Он курил уже которую сигарету подряд, чтобы не заснуть.
Бек тоже закурил, потом пожаловался:
- Погано как-то на душе.
Он встал на ноги, подошёл к «Карману», заглянул в него.
- Темно, - сообщил он. – И будто сквозь матовое стекло смотришь. Где там Пыж потерялся?
- Сходи, поищи, - хмыкнул Баркас.
- Много там до двенадцати осталось? – спросил Бек.
- Ещё тридцать две минуты, - ответил Баркас, сверившись с ПДА.
- Скорей бы уж всё разрешилось, - вздохнул Бек. – И ведь понятно, что ничего хорошего не будет. И всё равно – надежда…