А потом сарай, у которого он принял последний бой, взлетел в воздух. Возникшая на его месте «Карусель» разметало строение вдребезги. В разные стороны разлетелись брёвна, гнилые доски, куски рубероида, туча трухи.
Несколько деревянных обломков полетели было к костру, но вдруг, будто передумали, безвольно опали на землю.
- Слюни, говоришь, распузырил? – переспросил Лёшка, но тут же согнулся в новом приступе кашля.
Читайте продолжение 4. Контракт.
Часть первая. Продолжение.
4. Контракт.
- Это чего было? – подал голос Пыж. – Это он что - «Карусель» сотворил?
- Посидите тут, - сказала девушка Алеся. – Я скоро.
- Сидеть! – это она «чернобыльскому» псу, который и так не собирался никуда бежать. Сидел себе шагах в десяти от костра, глядел в огонь. Щурился, если с порывом ветра до него дотягивался клуб дыма.
Девушка обхватила парня за талию, и они двинулись куда-то между домов.
Лёшка упирался, порывался ещё что-то сказать, кашлял, мотал головой, что-то мычал неразборчиво. Но Леська упрямо тащила его от костра, проговаривая:
- Всё, хватит. Потом наговоришься.
- Ты видал? – обратился Пыж к Беку. – Они вообще кто такие?
Говоря, он даже не смотрел в сторону «чернобыльского» пса. Мол, нет тебя. А если и есть, то мне совсем не страшно.
Бек пожал плечами.
- Видел столько же, сколько и ты.
А сам в это время думал.
Ну их, - думал он. – Ну их к той самой матери с их неизвестными артефактами и умением творить аномалии. С их непонятными поисками и нуждой в сопровождении. Посидеть бы у костра да взять Пыжа подмышку и двинуть в сторону южного Кордона. Если по-прямой и без происшествий, к завтрашнему полудню дохромали бы.
Это если без происшествий, - усмехнулся своим мыслям сталкер. – А как же в Зоне без них.
Ведь никуда не делась - бегает где-то неподалёку стая собак, которую собрал вон тот зверюга. Ишь, сидит – не шелохнётся.
И даже если их с Пыжом эти твари не тронут, сколько ещё другого зверья и ловушек-аномалий на пути. Это не считая всяких уродов в человеческом обличье. Тех, что трутся у самой границы Зоны, боясь зайти в неё на лишний шаг, да поджидают более смелых и удачливых.
Так что, как бы ни хотелось, а придётся эту Леську взять с собой. Хоть собак будет отпугивать.
Пока он размышлял, Пыж осторожно привстал, ступил на больную ногу, прислушался к ощущениям.
- Ты как, решил уже? Пойдёшь с этой лялькой? - спросил он. – Я - пойду. За неизвестный артефакт, по любому, отвалят бабла – мама не горюй!
- А тебе что – предлагали? – Бек вопросительно изогнул бровь.
- Не предложили, так предложат, - пожал плечами Пыж. – Зря что ли они на меня лекарства переводили?
В этот момент что-то нехорошее произошло с окружающим миром. Он исказился, будто отражение в кривом зеркале, потёк, поплыл в разные стороны, истончаясь и путаясь, завязываясь в странный узел…
Потом раздался хлопок, и всё вернулось, как было.
Бек обнаружил себя стоящим на четвереньках. Рядом в такой же позе стоял Пыж. Из носа его тонкой струйкой текла кровь.
Бек открыл было рот, но что было говорить, он не знал. Происходящее походило на сон, на какую-то фантасмагорию. Нужно было или срочно просыпаться, или попытаться понять новые правила игры, потому, что старые уже никуда не годились.
По старым правилам, он должен был уже улепётывать отсюда, пусть даже и бросив Пыжа. Потому что любое необычное здесь несёт только смерть. Бек сам видел нескольких бедолаг, попавшими под воздействие Зоны.
Видел Генку по кличке Герань, лица которого почти не видно сквозь коросту, похожую на окаменевший мох. Был он неопасным и незаразным, подрабатывал дворником на «Янтаре» за постой и скудную кормёжку. Время от времени местные умники ставили над ним опыты, но пока Генка держался. А куда ему было деваться? До бара ему просто не дали бы дойти. Тем более – до кордона. Всё равно вернулся бы на Янтарь. Только теперь уже в виде жмура.
Видел Тоху Клоуна, который вернулся из поиска абсолютно лысым, с большими зелёными, будто от зелёнки, пятнами по всему телу. Тогда весь посёлок высыпал к северному посту на него посмотреть. Ближе ста метров не подпустили. Тоха на колени становился, просил хотя бы жратвы ему передать в обмен на «Мамины бусы». Никто не захотел даже на расстояние броска подойти. Даже «Бусы» его брать не рискнули.
Так и ушёл. Нашли его потом. Повесился на окраине хутора западнее Романовичей. Долго висел. Им еще молодняк бывалые сталкеры пугали. Мол, висит он только днём. А по ночам спускается и ищет себе замену. А потом, после очередного Выброса, исчез, как и не было. Развеяло, наверное. В труху.