- Я знаю, - снова услышал он голос девушки. – Я знаю. Я знаю, что ты голоден. Но он – разумный. Разумный – не еда. Разумный - собеседник…
Пальцы на руках, которые торчали у лица Бека, мельтешили, будто лопасти маленьких вентиляторов.
- …Он не может быть твоим врагом. Ты его не знаешь, - продолжила Алеся. – Что? Да он стрелял в тебя. Он испугался. Он больше не будет. Он извинится.
Рук, прижимавшие Бека к земле, ослабили хватку. Потом и вовсе – отпустили. Сталкер с трудом поднялся на ноги и остолбенел. Прямо перед ним зияла глубокая воронка, на дне которой шевелились какие-то белёсые не то корни, не то щупальца. Из воронки вилась ввысь эдакая длинная, метра три, косичка, сплетённая из тоненьких ниточек. А на конце её, будто воздушный шарик, висел огромный человеческий глаз. И этот глаз со злым прищуром пялился на них с Алесей.
В этот момент девушка ткнула его в бок своим локотком и тихо потребовала:
- Извинись!
Бек оторопело глянул на неё, но тут же взял себя в руки и с лёгким поклоном произнёс:
- Приношу свои извинения. Больше этого не повторится.
Пальцы снова замелькали.
- Он хочет, чтобы ты стал на колено и поцеловал ему руку, - перевела Алеся.
Бек покраснел от гнева, но девушка тихо сказала:
- Жить хочешь? Целуй!
И Бек, скрипя зубами от унижения, подчинился. При ближайшем рассмотрении никакими это оказалось не руками. Странные пятипалые отростки, похожие на стебли растений телесного цвета. Они пульсировали, будто дышали, а та «рука», что поднесли к губам Бека, ещё и выделяла какую-то зловонную слизь.
Поцеловал. Украдкой вытер губы. Посмотрел на Алесю. А та уже еле стояла на ногах. В глазах – красные прожилки, будто несколько ночей не спала, от левого уха по щеке – кровавая дорожка.
- Пойдём, - сказала и пошатнулась.
Бек бросился к ней, поймал за талию, перекинул её руку себе через шею. Повёл, чувствуя, как таращится им в спину злобный глаз.
- Не оборачивайся, - шепнула девушка. – Что бы ни случилось – не оборачивайся.
Но ничего и не случилось. Руки-отростки втянулись под землю, «Жарку» они обошли с другой стороны. А на окраине деревни у разведённого костра их ждали Баркас и Пыж. Причём у последнего сиял на пол-лица багрово-фиолетовый синяк.
- Алеся! – бросился Пыж им навстречу. – Что с тобой?
Он подслеповато щурился подбитым глазом.
- Ей отдохнуть надо, - сказал Бек, аккуратно присаживая девушку на деревянную колоду.
Баркас молча протянул ей кружку со свежезаваренным чаем. Правая ладонь его была обмотана бинтом.
Алеся приняла напиток, глянула в сторону центра деревни, её передёрнуло.
- Что это было? – спросил Пыж у Бека.
Тот пожал плечами:
- Мало ли нечисти в Зоне. Откуда только берётся…
- Я про такую…, такое и не слышал никогда, - пробормотал Пыж. – Это всё Выбросы. Мне Степаныч – охранник с Янтаря, рассказывал, что от Выбросов сильно живность мутирует.
- И от Выбросов, - подтвердил Бек. – И от Монолита. Он тоже, говорят, излучает – будь здоров! Не зря же внутри разрушенного энергоблока обитает.
- А ты и до Монолита доходил? – спросил Пыж.
- Сидел бы я сейчас здесь, - усмехнулся Бек. – Один раз только станцию издалека видел. Мы тогда пятёркой схрон по карте Клопа искали.
- Это у которого из конечностей только одна рука осталась? И как – нашли?
- Нашли, - грустно усмехнулся Бек. – Только до нас там кто-то успел похозяйничать. А Клоп до сих пор уверен, что мы его «кинули». Как увидит – давай скрипеть своими протезами, да грозиться…
- Ему ребята новое погоняло придумали, - улыбнулся Пыж. – Теперь он – «Шелезяка».
Бек посмотрел на Алесю.
- Ты как?
Девушка кивнула головой, мол, нормально всё, сделала глоток чая и вдруг сказала:
- Это не местная тварь. Это старый гриб. Старый и злой. Он где-то в восточной Сибири обитал. Ему лет триста, если не больше. Около его грибницы лагерь для глухо-немых врагов народа построили. Он у зеков знаками общаться и выучился. Наделал ям-ловушек и стал в них заманивать дурачков, что в его сказки поверили. Нажрался человечины, в силу вошёл, решил, что никто ему не ровня. Когда лагерь ликвидировали, пополз под землёй к человеческому жилью, да наткнулся на лагерь нефтяников. А те, как стали у них люди пропадать, залили местность нефтью, да подожгли. Чуть вся грибница не сгорела. С тех пор этот гриб сидел под землёй, как крот, лишь водой дождевой питался. И только когда Монолит о себе заявил, пополз сюда через всю Сибирь, да через Уральские горы, под городами и реками. И ни человечка по пути не тронул. А когда в Зону прибыл, Монолит ему эту деревню на прокорм и дал. Но с условием: тех, кто ему ответит, типа – разумных, не трогать.