Как только ворота за нами со скрипом закрылись, Ломоть громким голосом предупредил, чтобы никто не вздумал сходить с дороги.
- Тут сплошные минные поля, - сказал он. - Да и пулеметчикам на вышках только дай повод...
В подтверждение его слов сзади раздалась длинная очередь и пули, показалось , чуть не задевая волос на голове, пронеслись над нами. Все новички, кто упал на дорогу, кто присел, вжимая головы в плечи, но Ломоть рявкнул:
- Не останавливаться! - и мы, отряхиваясь на ходу, снова зашагали вслед за подводой.
- Это для науки, - пояснил Ломоть. - Чтоб осознали свое место в тутошней пищевой цепочке.
Он шлепнул вожжами по бокам клячи, и та на мгновение ускорилась.
- Теперь запоминаем, дупла - пенёчки: в эту сторону для вас отныне хода нет. Полезете по полю - подорвётесь. Пойдете по дороге - подпустят метров на двести и расстреляют. Никто с вами ни о чем разговаривать не станет, хоть вы кровью у них на глазах исходите... Далее. Западный лагерь. Старший в нем я - смотрящий. Зовут, кто не запомнил, Ломоть. Подо мной три бригадира. Сыч, Чака и Витя Самовар. Сейчас поменьше, но обычно у каждого бригадира под началом по три тройки. Итого, дупла - пенёчки, должно быть тридцать душ плюс моя. Но на сегодняшний день всего четыре неполные тройки остались. Так что даже с вами полного состава у нас не будет.
- Куда же остальные делись? - спросил бородатый мужик из первой пары в колонне. - В лесу заблудились?
В строю лениво засмеялись.
Ломоть натянул поводья, останавливая лошадь, и спрыгнул с телеги. Мельком глянув нам за спину в сторону КПП, он ласково улыбнулся и переспросил:
- Куда делись? - и вдруг заорал мгновенно багровея. - Ты что, утырок, до сих пор не понял куда попал? Вы все, - он обвел нас бешенным взглядом. - Вы не поняли, куда попали? Это Зона, салаги! Дальше автобус не идет! Добро пожаловать на конечную остановку!
Он немного отдышался, снова запрыгнул на телегу и спросил, уже спокойнее:
- А что, Дятлов вам ничегошеньки не объяснил?
Все в разнобой замотали головами. А один из нас озвучил:
- Нет. Сказал только, что долг перед Родиной будем отрабатывать.
Наш смотрящий смачно сплюнул и негромко выматерился.
- Ладно, дупла - пенёчки, об этом позднее. - он снова осмотрел нас внимательным взглядом. - Особые таланты имеются? Врачи? Сапожники? Повара?
Никто из новичков не ответил.
- Ну есть у кого хоть какая-нибудь квалификация выше подсобника или разнорабочего? - не отставал Ломоть. - Вы не подумайте, спецам у нас живется куда привольнее, чем простым трудягам. Так что не глупите. Если есть у кого что сказать...
Он выжидательно замолчал. В ответ мы не проронили ни звука.
- Понятно. Особый экскаваторный полк. Элита погрузочно-разгрузочных войск, - сказал Ломоть разочарованно и протяжно скомандовал. - Дви-и-инули...
Стоило нам вновь тронутся в путь, как телегу тряхнуло на ухабе, и Ломоть громко клацнул зубами.
- Холера, - выругался он и стал рассказывать дальше, будто и не останавливался только что. - Запомните еще, дупла - пенёчки: ничего непонятного руками здесь ни в коем случае трогать нельзя. Большое оно или маленькое, блестящее или матовое - даже не подходите, если жизнь дорога. Увидел что-то непонятное, стал и тут же позвал старшего. Иначе и сами подохнете, и тройку свою подставите...
За нашими спинами прострекотал вертолет. Я обернулся на ходу. Его курс был параллелен двухметровой стене из сетки рябицы с барашками колючей проволоки сверху. Стена эта начиналась слева и справа от едва видимого отсюда КПП, уходила вдаль и терялась среди местности.
Дорога нырнула в овражек, и вскоре перед нами вырос небольшой, домов в пятнадцать, поселок.
- Добро пожаловать в лагерь "Западный" - бывший поселок Вильча, а ныне - родной дом, для честных бродяг и комбикорма, вроде вас,- гаркнул Ломоть и шлепнул вожжами по бокам клячи, пытаясь ее взбодрить.
Встретили нас спокойно. Без выкриков, шуточек и угроз. Пара человек в поношенных гимнастерках и грязных сапогах, поздоровались с Ломтем, бросили в нашу сторону по оценивающему взгляду и пошли дальше по своим делам. Пока мы разгружали телегу и заносили ее содержимое в неглубокий подвал, подоспели бригадиры. Прошлись вдоль нашей кривой цепочки, сплюнули по очереди на утоптанную землю и уставились на Ломтя.
- Как делить будем? - сипло озвучил общий вопрос тот, что представился Сычом.
- Поровну, дупла - пенёчки, - сказал Ломоть, и понеслось. В течение получаса нас складывали, умножали и извлекали из нас корень. В результате я и прибывший со мной мужик с редкими усами под крупным носом достался бригадиру по кличке Чака. А еще пять минут спустя меня определили в тройку, старшим которой был здоровенный детина, назвавшийся Жора Речица.
- Жрать хочешь? - первым делом спросил Жора. Вопрос был риторическим, что я и попытался выразить на своём лице. Жора усмехнулся, протягивая мне топор:
- Знакомый инструмент?
Я кивнул.
- Дрова у сарая. Видишь во-о-он тот дом? Там у нас кашеварня. Нарубишь и отвезёшь три полных тачки. Это наша доля на сегодня. А мы с Комаром над картой покумекаем. Чую выброс недалече. Так что скоро познаешь ты Зону, а она познает тебя... Короче, если увидишь, что цвет неба начал меняться, со всех ног дуй сюда.
Я разгрузил вторую тачку, когда сверху донёсся мягкий громовой раскат, и у меня заложило уши, как в вагоне метро. Поднял глаза и увидел, что голубизна неба постепенно меняется на яркий фиолетовый оттенок. Солнце исчезло, а редкие облака в момент истаяли, будто их и не было. Громыхнуло уже громче. Небо стало пронзительно бирюзовым и заволновалось, будто нависшее над головой море. Мне даже показалось, что в выси мелькнули тела крупных рыб. Но досмотреть феерическое зрелище мне не дал удар по уху, сбивший меня с ног.
В следующий момент меня ухватили за шиворот и потащили. Громыхнуло еще раз, да так, что я почти оглох. По глазам резанула яркая вспышка, резко заболела голова, но я уже летел в темноту, натыкаясь на острые края ступенек. Хлопнула дверь, лязгнул замок, и грохот стих.
- Кому было сказано про небо? - различил я голос Жоры. В неярком свете керосиновой лампы я увидел, что нахожусь в подвале - небольшом помещении с лавками по обеим сторонам и небольшим столиком у дальней стены. Воняло сыростью, плесенью и мужским потом. Кроме меня в подвале находились еще пятеро, в их числе Жора и Комар.
- Зелень ты весенняя, комбикорм для рогатого и парнокопытного, - не унимался Жора. -Тебе же ясно было сказано: беги со всех ног. А ты что в небесах высматривал? Салюта дожидался?
Комар в это время защелкнул одно кольцо наручников мне на левом запястье, а другое зацепил за какую-то ржавую, выныривающую из стены, трубу. Я рефлексивно дернулся.
- Не вибрируй, - сказал Комар. - Выброс пройдет - отцеплю. А-то всяко бывает.
Сверху грохот слился в монотонный гул. Пару раз тряхнуло. Я еще раз дернул рукой.
- Да не греми ты, - сказал незнакомый мне коротышка с язвой от ожога на всю щеку. - Всех по первому разу приковывают. Чтобы себе не навредили. Каждый ведь по-своему эту беду переносит. У меня, к примеру, только башка трещит, будто с похмелюги, а дружок мой, Рома, первое время так всё блевал, не переставая. А случалось, что и стрелялись, и вены распарывали. Так что и ты повиси. Для твоего же блага... Ты как вообще?
Я прислушался к себе - ухо левое чешется, да шишка, которую в машине по пути сюда набил, побаливает - и пожал плечами.
- Ну и хорошо, - кивнул коротышка. - Значит к Выбросам ты не чувствительный. Это, конечно, не значит, что тебе можно его на улице пережидать. Там в миг вместо мозгов запеканку получишь...