— Ты… — повторил долговец, приподняв правую руку, будто хотел дотронуться до монолитовки, но опустил её, передумав, — как ты… живая…
— Дамир, — вдруг тихо произнесла Брелок, — быть не может… Я думала, ты давно мёртв!
— А я думал ты погибла… — этот Дамир покачал головой, не отрывая взгляда от лица фанатички. — А ты жива… Жива!
И уж совсем внезапно оба крепко обнялись. Сцепились прям! Брелок, сжав в пальцах ткань черной куртки на спине долговца, повторяла сипло его имя. Долговец повторял только одно слово: «жива». У меня от такой картины глаза чуть не выстрелили из глазниц. Совсем не такого я ожидал! Но, успокаивают несколько охреневшие лица двух оставшихся долговцев, Тайги, бандита и ботаников. Здесь они со мной солидарны. Один только Попугай был счастлив от этой картины. Смахнул даже скупую мужскую слезу.
— Э! — смог я издать вопросительный звук, постучав Брелок по плечу. Когда эти чудики отлипли друг от друга, с каким-то недовольством уставившись на меня, я добавил уже более осмысленно, — это чо бля?!
— А, да, чего это мы, — долговец смущённо рассмеявшись, отступил от монолитовки, прокашлялся в кулак и уже строгим командирским голосом произнёс, — друзья, товарищи! Позвольте представить вам моего старого и лучшего друга, Веронику Песцову, из группировки «Чистое небо»!
После этих слов грохот моей упавшей челюсти об пол, огласил всю округу пространственной аномалии…
Глава 6
Подперев щёку правой рукой, я выстукивал дробь пальцами левой по столешнице. Неотрывно с прищуром следил за Брелок, переехавшей в компанию майора Юсупова, капитана Морозова-ака-Варяга и рядового Дружинина. Местный лидер, приняв на грудь пару стаканов водки, рассказывал громко о своих боевых похождениях, размахивая руками с весёлым блеском в глазах. Его подчиненные внимательно слушали майора, посмеиваясь, вставляли пару комментариев. Брелок была в их числе. Сидела так, что я видел прекрасно её лицо и все эмоции. И они были настоящими живыми. Не привычная спокойная маска, со скупыми слабыми движениями мимических мышц, а живое человеческое лицо. Фанатичка тепло улыбаясь, смотрела на майора, как никогда на меня. Ни когда меня чуть не прибил кровосос, ни когда мы трахались в душевой! Совсем другое… Смотрела на долговца с добротой, восхищением, если не с любовью! И от этих глаз фанатички, устремленных не на меня, моё сталкерское нутро начинало закипать как чайник. Плескалось, брызгая кипятком, и обжигало внутренности.
— Игорюня, ты заболел? — я вздрогнул, почувствовав прикосновение тёплой ладони к своему лбу. Лиза тронула его, пытаясь проверить мою температуру. За нашим столиком повисло неловкое молчание и все сидящие за ним смотрели на меня. С удивлением я обнаружил, что смял пальцами банку пива, но к счастью не выдавил из неё недопитое содержимое.
— Водяной, вы какой-то бледный, — сказал Костя, хмуря глядя на меня, — вам нехорошо?
— Нехорошо, — я кивнул, — хреново прям.
— Может, приляжешь? — обратился ко мне Тайга, — пока свою койку могу уступить…
— Да нет, щас полегчает… — я поморщился, отведя наконец, взгляд от монолитовки и уставив его на тёмное отверстие банки, — просто… пиво что ли, шибко в голову ударило… Пойду, пройдусь немного.
Вылезая из-за стола, случайно задел ногой дремавшего Саяна. Пёс, сонно моргая, пополз на свет из полюбившегося укрытия, но я остановил его, показав раскрытую ладонь. Пусть спит. Овчарка и не особо рвалась следом за мной. Уронив морду на передние лапы, тяжело вздохнула, будто на неё навалился разом вагон нерешаемых проблем.
Сунув одну руку в карман, я неспешно направился к столику с долговцами и одним монолитовцем. Попугай покинул столовую полчаса назад, а после него ушел и Молчун, одарив шумных долговцев со «свободовцев» брезгливым недовольным взглядом. Сделав глоток из банки, я остановился между рядовым и капитаном, прервав разговор только своим появлением.
— Дра-а-асти, — протянул я, постучав указательным пальцем по боку банки, — Вероника, да? А можно Веронику оторвать от вас ненадолго, а?
— Извините, я быстро — Брелок, скрипнув ножками стула, вышла из-за стола, виновато напоследок взглянув на майора. Быстро она! Уже времени мне уделять не хочет!
— Не торопись. Времени в пространственной аномалии всё равно вагон, — Юсупов рассмеялся, наливая себе в стакан водки. Я успел приметить, что у Брелок так же имеется тара для питья, но она пустая. Хм. Пила или не пила? Я кивком головы указал на дверной проём, и первый вышел в коридор, ощущая на себе любопытные взгляды. Да и болтовня стихла. Можно спрятаться для серьёзного разговора традиционно в душевой или туалете, но вдруг кому-то приспичит срочно справить нужду? А в подвале нас, наверное, никто подслушивать не будет. Сам постараюсь не шуметь…
В длинном темном коридоре было только два хода — один на лестницу вверх-вниз, второй к двум дверям в самом конце. Не дожидаясь Брелок, я повернул направо, сбежал вниз по деревянной лестнице. Подвал был довольно большой, холодный, но светлый, благодаря ярким лампочкам. В правом углу от входа негромко тарахтел дизельный генератор, а в левом стоял громоздкий очистительный бойлер, тихо пускающий пузырьки раз в три секунды, внутри своего стального широкого пуза. Рядом с ним стояли три бочки из дерева с крышками, и одно пластиковое чистое ведро, с ковшиком внутри. Похоже, в бочках хранилась вода. Два железных стеллажа по другую сторону подвала заполнили провиантом: крупами, макаронами, пакетами сухой китайской лапши, консервами не только с мясной тушенкой. Отдельно нижняя полка была предоставлена для пачек с патронами. В стороне от стеллажей стояли три в ряд канистры с бензином для заправки генератора и лежали пять мешков. Один из них был развязан. Ради интереса я заглянул внутрь, обнаружив самые обычные грязные клубни картофеля. Если вспомнить слова Тайги про Азраила, что он держит нас тут как… питомцев?.. то «заботится» он вполне неплохо. Хотя, подробностей всего я пока толком не знаю.
— Ну? Чего хотел? — спросила как-то устало Брелок, сразу нагнав мне раздражения до скрипа зубов.
— Ничего, — я повернулся к монолитовке, с фальшивым спокойствием отхлебнув пива, — просто, ты так мило беседуешь с этим… как его там?
— Майором «Долга» Дамиром Юсуповым.
— Да-да-да, целым майором! — еще один глоток пива для успокоения. — Так вы, значит, оба из «Ночного неба»?
— «Чистого неба»…
— Хуй с ним, «Чистого»!.. И вы типа друганы, что прям, не разлей вода?
— Да.
— И ему, значит, насрать, что ты типа из «Свободы»?
— Да. Зона нас развела, раскидала. Расставила в разные кланы. Но мы всё еще друзья. Правда, он не знает, кто я по правде. — Умоляющий скромный взгляд на меня, — прошу, не говори ему. Дамир будет в ужасе.
— Ага, угу, в ужасе… Ну и когда ты планировала рассказать мне, что ты из «болотных»?
— А что бы это изменило? — фанатичка равнодушно пожала плечами.
— Ну, не знаю! Хотя бы была галочка на пункте!
— На каком пункте?..
— Назначения, блядь! — психанув, я запустил полупустой банкой в стену. С жестяным тюканьем она сначала ударилась в бетонную преграду, а потом упала на пол. Покатилась, оставляя за собой пенящийся след. Солоновато-сладкий воздух подвала наполнился характерным запахом ячменя. Брелок не шелохнулась, только взгляд светлых глаз стал слегка напуганным. Меня несло дальше. — Мы с тобой напарники или нет?! Ты в курсе, что я наёмник, а я вдруг внезапно узнаю, что сектантка «Монолита», которую я периодически трахаю, оказывается, состояла когда-то в легендарной исчезнувшей группировке!
— Вот именно, что когда-то состояла в исчезнувшей, — с нажимом сказала Брелок, — это теперь не имеет значения…
— Да ну?! А вот для Юсупова, кажись, имеет! И большое!
— Игорь, прошу тебя, не кипятись, — Брелок тяжело вздохнула, опустив взгляд под ноги, — я оставил «Чистое небо» в прошлом. Был уверен, что большинство моих сослуживцев погибло при атаке на братство… то есть, на «Монолит». «Чистое небо» потеряло тогда большую часть своих бойцов и своего главу. Нас осталось слишком мало, но мы продолжали держаться вместе, надеясь восстановить свои силы. Но, сам знаешь, не вышло. Со мной Зона поступила жестоко. Бросила в темноту, оставила совсем одного. Я скитался слишком долго в ней и был на грани страшного греха… но ко мне явился яркий тёплый свет, позвавший к себе… Он направил к новой вере… Это был сам Монолит.