— Ты была близка с ним?
— Если ты спрашиваешь, был ли у нас с ним секс, то отвечу тебе раз и навсегда. Ты у меня первый!
— Ой, блин, спасибо, Америку открыла! Я, вообще-то, спрашивал о другом!
— Нет, я не была с ним тесно знакома, — сухо ответила Брелок, глотнув пива, — пересекались несколько раз Дома и в лаборатории алхимиков. Перекинулись парой слов и всё. Особо мы не контактировали. Вообще, с инквизиторами другие братья стараются не общаться. Нас боятся. Мы же палачи.
— Сурово, — я хохотнул и допил остатки пива. Попытался повторить бросок Сёмы, но промазал слишком далеко, за что получил строгое замечание от хмурого Кости. Пришлось отрывать зад с насиженного места и двинуть к ведру, вытанцовывая под пение Стёпы, бросать смятую банку как положено, прихватив и банку Брелок заодно. Вернулся Сёма с тазиком полного яблок. За мукой пришлось ему сделать еще один заход.
Волнение после страшного похода постепенно уходило, сглаживалось уютной обстановкой. Настороженность к Сёме убавлялась, сбивалась под разговорами и музыкой, будто мы сидели в обычном сталкерском баре, а не в центре пространственной ловушки, и не было никакого инцидента на болотах. Рассказывали о своих похождениях по Зоне между делом. Лиза возилась замесом теста, а Костю припахала очищать и резать яблоки. Стёпу трогать не стала, и рядовой «Долга» продолжал развлекать нас своим вполне приятным пением. Пробудившийся Саян подполз ближе к кухне и уселся между плитой и столом, в надежде, что ему перепадет что-то вкусное. Нам не хватило по одной банке пива, и Сёма не поленился сходить еще раз в подвал за добавкой. Со второй стало еще веселее.
— …а Петрухин, мне сказал потом, что нашли его через четыре дня с перебитым позвоночником на Дикой Территории. Вот так вот. — Закончил Михайлов свой рассказ, услышанный от другого лаборанта, о трех малолетних дебилах, которые поперлись в Зону стать крутыми сталкерами. При этом Костя старательно срезал кожуру с зеленого яблока, не отрывая от него взгляда. Кожуру скармливали нам троим. Не пропадать же добру!
— Какой ужас! — Лиза сокрушенно покачала головой, — они же дети еще были! А какого им родителям?!
— Ну, это да, родителям не пожавидуешь, — Сёма кивнул, для удобства сползая вниз на стуле. — Но эти детки шами виноваты. Кто их шюда тянул?
— Жопная тяга к приключениям! — заявил громко я и к своему удовольствию услышал несколько смешков.
— Интересно, а что там Кулак с Жилой так долго делают? — негромко, будто опасаясь, что её могут услышать упомянутые бандиты, спросила Лиза, глянув на дверной проем.
— Да дрыхнут, наверное, — рядовой «Долга» безразлично пожал плечами, — как всегда ни черта не делают…
— Не, усы даю на сбривание… — я отставил банку на стол, многозначительно подняв указательный палец, и продолжил тихим заговорщицким тоном, — что Кулак практикует с Жилой аномальный фистинг…
Секунда тишины и по столовой прокатывается громкий хохот. Мой, Стёпки и Сёмы. Лиза, прижав ладонь ко рту, тихо хихикала. Михайлов, густо покраснев, отвернулся стыдливо ото всех. До Брелок вовсе не дошёл смысл, и она непонимающе крутила головой, пытаясь сообразить, чего мы ржём.
— Ну, Кулак! — сквозь смех я хлопнул её по плечу, — фистинг! Не поняла? Ай, да ну тебя!
— Водяной, ну почему обязательно нужно пошлить? — с недовольством спросил Костя, обернувшись ко мне. Лицо его еще было стыдливо ярким, — здесь же девушки, а вы такое несёте!
— Ну, уж извините, такова моя натура!
— Не, Коштя, это еще нормально, — Сёма вытер большим пальцем выступившие от смеха слёзы, — вот когда я был в «Ренегатах», был у наш один парниша…
— Погоди, ты был в «Ренегатах»? — перебила его с удивлением Брелок, наклонившись к столу.
— Ну да, — бандит даже гордо улыбнулся, — целых полгода! Пока банда окончательно не рашпалашь. Кштати, мы может, даже и воевали ш тобой! В шмышле, друг против друга. Я же еще до того пиждеца на ЧАЭШ в «Ренегаты» вштупил.
— Может быть, — Брелок пожала плечами, — врагов я не запоминала. Я участвовала в штурме Механизированного двора, Сгоревшего хутора и…
— Я на хуторе был! — радостно воскликнул Сёма, — помню, там еще один иж ваших шлучайно «Жарку» жадел и у него шпина жагорелашь! Ношилшя по двору и орал! А другой жа ним гонялшя, чтоб потушить!
— Это был Алёшка Зайцев, — хмуро ответила Брелок, понизив голос, — а я пыталась догнать его и потушить. Алёша умер на следующий день в лазарете.
— А… ой… это… шоррян.
— Но мы на хуторе всех тогда вырезали…
— Ну, как видишь, не вшех! — бандит торжественно развёл руки в стороны, взболтнув пиво в банке в правой руке. Странный он тип. Слишком странный, даже для Зоны с пространственной аномалией.
— О, что я вспомнил! — Стёпка скромно кашлянул, и затянул новую песню. Видимо пытался вернуть помрачневшую атмосферу обратно весёлую. — Белый снег, серый лёд, на растрескавшейся земле! Одеялом лоскутным на ней, город в дорожной петле…
Что-то хлопнуло в отдалении от нашего убежища, отразившись в небе эхом. Все синхронно повернули головы на железные двери, застыв на месте. Еще один хлопок, спустя три молчаливые секунды.
— Это… винтовка… — нарушила неуверенно молчание Брелок, — не могу определить какая.
— У наших не было «шнайперок», — обеспокоенно сказал Сёма, поднимаясь над столом. Он поставил пиво и направился к дверям. Я вылез следом за ним, взяв со спинки стула свой «Абакан». Прижался к одной створке двери, держа автомат наготове. Вторую Сёма осторожно приоткрыл, выглядывая в щель. Опять грохнул далёкий выстрел, и бандит закрыл двери.
— Это шо штороны кладбища техники. Точно не наши.
— Может, это похититель нашего «подарка»? — предположил я, и усмехнулся, — проверим?
— А то! — Семён бегом вернулся к нашему столу, захватить свой дробовик. Брелок уже закидывала на плечо ремешок винтовки. Алкоголь придавал нам храбрости и решимости. Хотелось скорее поймать негодяя и спросить с него за кражу. То, что мы его схватим, я был уверен на сто процентов.
— Стёпка, ты за старшего! — бросил я торопливо у раскрытых дверей, но обернулся, услышав жалобный скулёж. Саян сидел у нашего опустевшего стола, и низко опустив голову с опущенными ушами, умоляюще смотрел на меня. На лапе были свежие бинты, но пёс почти не хромал. Сидеть в доме ему надоело.
— Ладно, пошли! — выдохнул я, и Саян радостно выскочил на улицу, чуть не вляпавшись в Сёму. — Закрывайтесь, мы пошли!
Азарт горел в крови у всех троих. А возможно и четверых! Саян нёсся рысью через поле к низине с покорёженной техникой впереди всех. Бежал по прямой, не сворачивая, не видя никакой опасности. Мы торопились нагнать его, по проделанной псом тропе. Овчарка ловко спрыгнула и съехала вниз по склону, прошуршав перекатывающейся под лапами галькой. Я затормозил у самого края, бегло осматривая низину. Снова появилось чувство склеенных вместе разных кусков земли. Только что было поле с зелёной сочной травой, а вот тебе голая низина с песчаной почвой. Я был много раз на Свалке, и два раза на схожем кладбище техники. Но не видел там подобной херни. Легковые автомобили, смятые, с горелыми остовами, стояли друг на друге пирамидами, образовывали коридоры, лабиринты из ржавого металлолома. Военный вертолёт лежал на пузе, а его лопасти торчали рядом же, вонзённые в застывший песок. С моего ракурса был виден огромный пассажирский самолёт, с развороченным боком и лишённый носа, с кабиной пилотов. Её я не видел. Зато услышал ворчание снорков где-то внутри лабиринта машин. Как тут могло появиться подобное сюрреалистичное место?
— Впечатляет, да?! — хлопнув меня по плечу, Сёма съехал вниз по насыпи. За ним, не мешкая, Брелок. Пришлось поторопиться, чтобы они и пёс не ждали меня. Спустившись вниз, я присел за каркасом перевёрнутой колёсами вверх легковушки. Счётчик Гейгера пробудился, пока негромко щёлкнув. Придётся Саяна таблетками пичкать, как вернёмся. Самому можно традиционно водкой очиститься.