— Это её… — сжимая в обеих руках черный холодный ствол «огнестрела», я повернулся к своей группе. — Почему она тут её оставила? Патроны, что ли, кончились?
— Может ли Саян почуять её след? — спросил Михайлов, продираясь сквозь крапиву, подняв выше руки. Багира остался пока на дороге, оценивал местность вокруг. Чтобы подойти ко мне, овчарке пришлось сделать небольшой крюк, обогнув заросли жгучей травы. Я присел перед ним, протянув псу винтовку. Саян тщательно обнюхал её, проведя носом по дулу два раза. Громко чихнул, помотал головой и вдруг отпрянул назад, испуганно заскулив, прижав уши.
— Ты чего, братишка? — я осторожно поднялся, попытался еще раз поднести оружие к собаке, но Саян быстро попятился, поджав хвост. Обнажил зубы, тихо зарычав. — Да что с тобой?..
— С Брелок что-то случилось? — Костя, озираясь по сторонам, вытянул не торопясь «Макаров» из кобуры на бедре. — Саян это чувствует, да?
— Я не знаю, он чего-то… — я покрутил винтовку в руках, осматривая её более детально. На прикладе мелкие царапины, прицел слегка замутнён. Винтовка явно не новая. Я хотел щёлкнуть затвором, но внезапно внутри ствола что-то хлюпнуло, и из отверстия для пуль вылезла чёрная густая клякса. Потянулась вниз с мерзким чавканьем.
— Это что за поебота?.. — пробормотал я, подняв дуло ближе к глазам. Только я хотел тронуть эту нефтяную соплю пальцами, как заголосил Багира:
— Не трогай! Брось её!
Тело сработало быстрее, чем мозг понял смысл слов. Я отшвырнул от себя винтовку на землю и из неё, по её неровной грязной поверхности, побежал чёрный ручеёк. Всё больше и больше, превращаясь быстро в лужу. Но не в ширь. Чернота потянулась вверх с отвратным хлюпаньем. Левую ладонь резануло болью и резко дернуло вниз. Чёрная клякса будто загипнотизировала меня, что я перестал различать звуки вокруг. Не знаю, что случилось бы дальше, если бы Саян не тяпнул меня за руку, потащив за собой. Боль отрезвила, ушные перепонки резанул громкий крик Багиры.
— Не дай этому коснуться себя!
Костя стоял уже рядом с анархистом, держа в обеих руках трясущийся ПМ, поднятый на уровень груди. Саян отпустил меня, только вытащив на старую гравийную дорогу, загородил собой от опасности, агрессивно зарычав. За это короткое время лужа вытянулась в человеческий рост, приняла очертания некоего человека в капюшоне. Лица не было, и никаких опознавательных знаков на комбинезоне. Просто чернота, как густая тень, выбравшаяся со своей плоскости. Даже свет от костра не касался её. Фигура сделала неслышный медленный шаг вперед, вытянув правую руку, ладонью вверх. Будто звала к себе. Я услышал тихий неразборчивый шёпот. Он манил меня. Багира что-то говорил, даже кричал, дергал меня за рукав куртки, но шёпот в голове становился громче, с каждым новым шагом тени. И при этом я не мог понять, что голоса говорят мне.
— Брелок?.. — я хотел шагнуть навстречу тени, но пёс не дал, надавив своей тушей мне на ноги, — Ника, это ты?.. Скажи что-нибудь!
Воздух с хлопком прорезал выстрел «Макарова». Звон в ушах прервал всякие голоса. Пуля вонзилась в бревенчатую стену дома, выбив тёмные щепки. Вторая впилась в правое плечо чёрной фигуры, дёрнув её и заставив отступить.
— Дай-ка, — Багира, вырвав из рук Кости ПМ, шагнул вперед и всадил пулю точно в голову тени. С тонким писком, как от крохотного цыплёнка, фигура взорвалась сотней чёрных брызг. Не долетев до земли, они растворились в воздухе. Хмыкнув, в неясной эмоции, анархист впихнул пистолет обратно в руки лаборанта.
— Что это было?.. — дрогнувшим голосом спросил Костя, кое-как вынимая из кармана научного комбинезона новый магазин для «Макарова», — это мутант? Аномалия?
— Я не знаю, — снайпер нервно смахнул косичку за спину, — я видел вчера утром, как эта черная дрянь засосала парня. И он потом стал точно таким же чёрным. Хотел ко мне подойти, но я его… убил. Выстрелил в голову.
— Это была Брелок? — присев на корточки, я мимолётно погладил Саяна по макушке, отыскав глазами винтовку монолитовки, брошенную в траве. — Её… могло засосать туда?.. Ника была в комбинезоне «Свободы». Кто-нибудь понял, во что тень была одета?
— Капюшон…. — неуверенно ответил ботаник, — это всё, что я понял…
— Надо еще поискать, — я поднял глаза к небу, затянутого однотонными тёмными тучами. Деревня окуталась в вечернюю темноту и источниками света нам были только костёр, фонарик Багиры и Кости. — Пока я точно не пойму, что Брелок… короче, будем искать её!
Была ли эта тень похожа на фанатика «Монолита»? На девушку? Не знаю. Я зацепился взглядом только за капюшон, и еще эта винтовка… Она точно Вероники! Но какого чёрта бросила её? Как эта чёрная дрянь затекла в ствол? Нет, не хочу знать! Я просто буду искать Нику! И я найду её! Я должен…
— Багира, как думаешь, где здесь можно спрятаться? — взяв «Абакан» в руки, я щёлкнул предохранителем, идя следом за анархистом дальше по гравийной дороге. Снайпер водил лучом фонарика по сторонам, высвечивая не только дорогу впереди, но и дома вдоль неё, с зияющими пустыми окнами. Сверчки смолкли, мы слышали только свои собственные шаги. Я надеялся, что Брелок сама к нам выйдет, услышав вопли у костра. Но она либо не слышала, либо испугалась… Саян держался позади меня, рядом с Костей, поджав боязливо хвост. Никогда мой пёс так не пугался. Никакого противника, а тем более места. Деревня тут довольно жуткая…
— Нигде, — свободовец был серьёзен, без тени улыбки. — Каждый уголок здесь опасен.
— Наверное, предложение разделиться будет отклонено? — рассмеялся я, на что получил твердый ответ:
— Само собой!
— Подождите… — Михайлов поднял руку, призывая нас остановиться и замолчать. Покрутившись на одном месте, шурша мелкими камушками под подошвой, он втянул воздух ноздрями, принюхиваясь к чему-то как Саян, — вы не чувствуете? Запах дыма от сигарет…
— Брелок не курит. — Я перешёл на шёпот, сам вдохнув глубже холодный воздух. И правда, еле уловил горьковатый аромат табака. Откуда именно он исходит, определить нельзя, слишком слабый. Саян не поймёт, чего я от него хочу. Но это точно не Брелок затягивается. Впрочем, если она с радостью села бухать с Юсуповым, может, решила и начать курить. — Надо проверить, кто там…
Теперь, придержав Багиру за плечо, я вышел вперед. Старался тихо ступать на дорогу, выстланной мелкими камушками, однако их шуршание всё равно было слышно. Анархист светил мне под ноги, указывая путь. Если бы не луч фонарика, я бы наступил на запылённую стеклянную бутылку или навернулся бы на ямке, посреди дороги. Ноздри снова защекотал дым никотина, и я поднял руку, останавливая группу. Впереди было открытое пространство перекрёстка трёх гравийных дорог и какое-то двухэтажное здание, возвышающееся над остальными маленькими домами. Более никаких очертаний вечерняя темнота не давала разглядеть. На столбе, как раз над нашими головами висел старый мегафон и, глядя на него, появилась мысль, что Азраил вероятно следит неотрывно за каждым нашим шагом и в любой момент обратится к нам с издёвками.
От сухого покашливания справа сердце едва не оборвалось. Мы разом присели, прячась за метровым забором. Лучи фонариков направились в землю, но не погасли. Багира просил, чтобы всё время был свет. Хотя бы крохотный лучик. Мы просидели не шевелясь почти минуту, пока не услышали щёлканье зажигалки. Кому-то не хватило одной сигареты. Жестом руки показав спутникам чтоб оставались на месте, я осторожно высунулся из-за забора.
На крыльце маленького домишки сидел сгорбленный человеческий силуэт. Вокруг него витал серый дымок от сигареты между зубов. Оружия при нём я не разглядел. Впрочем, самого незнакомца толком тоже не видел. Рассмотрел только квадрат на башке — сложенную шапку ушанку. Перехватив крепче «Абакан», я поднялся рывком с колена, взяв курящего под прицел.
— Эй, ты! — приказным тоном начал я, двинувшись к распахнутой настежь калитке, — да, ты! Встань и подними руки!