– Леха, ты что творишь?! Что с тобой не так?!
Илистое дно мгновенно затянуло вакуумом по голени. Унылый чертыхнулся. От увиденного Рита испугалась, подбежала к отцу на край бережка.
– Бать, не шевелись! Дядь Леш, ты что, придурок?! Помоги! – заорала она, после чего вновь обратилась к отцу, протягивая руку к металлоискателю. – Дай сюда!
Вокруг не росло ни деревьев, за которые можно схватиться, ни кустов, в вещах не было никаких веревок, чтобы кинуть утопающему, так что Унылый не рассусоливал. Металлоискатель был единственным спасением. Пока прибор не утонул, он протянул рукоятку дочери. Рита взялась за нее покрепче и стала тянуть отца на твердую землю, попутно стреляя глазами в сторону Ленки. Ай, черт с ней! Пусть проваливает!
В спину убегающей бандитке уставился ствол «беретты».
«Что я делаю? – промелькнула со дна сознания еле слышная мысль. Леха осекся. Палец лежал на спусковом крючке, но... – Зачем я это делаю? Я же люблю ее.»
Пока совсем близко лучший друг плескался в трясине, отчаянно стремясь выбраться, Лисицын замер.
«Что вообще происходит?»
Он ничего не понимал. Как они вообще оказались в этой ситуации? Что-то зловещее пожирало душу изнутри, словно огромный вертлявый червь-паразит. Оно управляло телом, не давая опустить пистолет. Внутренняя борьба шла не на шутку. Леха никогда не чувствовал смятения, подобного этому. И все же, хоть он решился убрать пистолет в кобуру, та часть, инородная, победила. Он бросил друга и свою племяшку, продолжив погоню за артефактом. Во что бы то ни стало он должен забрать его себе!
Дыхание сбилось, из груди уже вырывался хрип. Егоза устала, сердце бешено колотилось. Она понимала, что останавливаться нельзя, вот только ноги уже не несли. Надо было просто выбросить артефакт, чтобы он никому не достался. Но что-то внутри нее надломилось, стоило куску камня вспыхнуть. Тонкие пальцы крепко сжимали холодную поверхность. Не отдаст. Она теперь никому его не отдаст! Неожиданно сзади послышались быстрые шаги. К ней приближался Леха. Широко размахнувшись, Ленка собралась было вышвырнуть «сияние» как можно дальше, но не успела. Худощавое тело больно врезалось в девчонку, завалив ту в раскисший мох. Одежда мгновенно впитала затхлую воду. «Сияние» выпало из рук бандитки, плюхнулось в лужу неподалеку от них. Ленка стала драться, отмахиваться от рук долговца. Он сел на нее сверху, не дав уйти.
– Что ты делаешь?! – заорал он, стараясь обездвижить верткую воришку.
– Отвали от меня! – она пиналась, размахивала кулаками. Схватив его ладонь, Егоза со всей силы впилась острыми зубами в бледную кожу. Лисицын одернул конечность, громко выматерился. Воспользовавшись моментом, бандитка врезала коленом в пах. В глазах долговца заискрило от боли. Он сполз, и Ленка освободилась из его хватки. В воротник плаща вцепился кулак, завалив Егозу обратно на землю.
– Куда ты пошла?!
– Отпусти меня!
Превозмогая боль Леха вновь прижал ее к земле.
– Это мой артефакт! Мой! – яростно кричал он.
– Он не твой, ты его украл!
– Я его украл, и теперь он мой! Куда ты тянешь свои руки? Я же тебе доверял!
– Это ради твоего же блага, придурок!
Лисицын утратил всякий контроль над собой и замахнулся, чтобы влепить бандитке пощечину. Та не стала дожидаться удара. Освободившуюся руку Ленка резко выбросила вперед, стукнув костяшками в острый кадык. Старалась не слишком сильно. Занесенная ладонь так и развернулась обратно, схватившись за горло. Бандитка и долговец вновь сцепились в драке, катаясь по грязи. Если поначалу они не хотели друг друга покалечить, то спустя всего минуту Ленка, ощутив укол испуга, стала закрываться от рассвирепевшего сержанта.
Вдруг раздался хлопок.
Выстрел вырвал комья почвы. Лица забрызгало грязью. Над головами вспыхнул яркий зеленый ореол света – это осколки «сияния» разлетелись россыпью звезд. Еще не коснувшись земли, они стали гаснуть, как догорающие изумрудные угли.
Леха рухнул на землю, как подкошенный, тяжело дыша. Лицо в крови, в глазах шок и ужас. Напротив Егоза, совсем рядом, обрывисто сопела ноздрями. Губы дрожали, в глазах страх, растерянность и обида.
– Ленка... – только и смог выдавить он, опасливо разжав кулак, отпуская ее плащ.
Она промолчала. Изо всех сил старалась не разреветься.
Вдалеке панически завопил девчачий голос. Леху парализовало. Там же Унылый!
Трое неизвестных солдат со всех ног неслись на них, а они даже не удосужились посмотреть, кто это. Двое пробежали мимо. Крик повторился, громче и надрывнее. Возле них остановился только один. Ни Лисицыну, ни Егозе не хватило смелости поднимать на этого человека взгляд. Они и не хотели, откровенно говоря. Смотрели друг на друга, словно впервые увиделись. Словно впервые осознали. Как тогда, на заднем дворе бара. Только почему-то чувствовали невыносимый груз вины.