В выходном дне нуждались только самые пострадавшие, это Унылый и Лисицын. Только если Леха за день еще сможет придти в себя, то Саня вряд ли. Простуда за день не проходит, перелом и подавно. Несмотря на то, что за завтраком Таченко приводил весомые аргументы в пользу лечения на «Агропроме», диггер наотрез отказывался идти обратно. Вот он Периметр, пересекай да проваливай домой. Он соскучился по дому, хотел вернуться как можно скорее в свои родные горы.
– Леша, вразуми его ты, – попросил Таченко, все такой же непринужденный в своей майке-алкоголичке и форменных брюках.
– Как? – поинтересовался сержант.
– Скажи ему все то же самое, что озвучил я, только по-своему.
– Не уверен, что он послушает.
Саня в подтверждение громко чихнул, а затем простонал, ощутив боль в руке.
– Хорошо, – Серега задумался. – Мы собираемся идти отрядом на станцию Янов через неделю примерно. Нам нужен проводник. Возьмись за эту работу? Как в старые добрые, – лукаво подмигнул он. – Унылый будет вынужден оставаться дома и дожидаться пока ты вернешься.
– Тут уже я не согласен, – помотал мокрой головой Лисицын.
– Не очень-то я и рассчитывал. Но ты подумай. По двойному тарифу заплачу. Нам нужен проводник.
– Господи, Серега, тебе проводников в Зоне не хватает? Не пойду. Оставь меня в покое. Вон, Захарчука с собой возьми и не делай мне голову.
– Ладно, замолчи. Мы проводим вас до Периметра, – согласился генерал. – Даже договоримся с караулом, чтобы он случайно отошел отлить и вас не заметил. Но дальше давайте сами. И не забудьте заглянуть в ближайший секонд-хенд, чтобы приодеться, а то вас дальше сталкерских городков не пустят.
Ох, черт. Леха и запамятовал, что они выглядят, как бомжи. Уже настолько привык выглядеть маргиналом, что не придал этому особого значения. Саня так-то тоже смутился, но уже в другом смысле – а с ним что-то разве не так? Подумаешь, куртка в крови кровососа. Эка невидаль...
Решили не задерживаться. После плотного завтрака компания собралась и пошла к вокзалу. Окраина ЧЗО из страшилок могла предложить лишь очередной аудиоряд из проносящихся мимо призрачных поездов и неразборчивого голоса женщины. Леха не упустил случая пропеть Утесова и потанцевать, за что был немедленно награжден почти что ласковым подзатыльником от Черепа. Пока сержант плелся среди старших товарищей, Унылого поддерживал отряд рядовых. Шли они заметно тише, болтал только Костя и Лермонтов. Ян вышагивал вместе с Саней, покуривая на ходу сигаретку. Они и без слов неплохо поговорили, мысленно. Самыми нормальными из всех были только девки. Они обсуждали маникюрчик и какими кремами лучше мазать лицо перед сном, чтобы не было прыщей. Неужели Рита нашла себе подругу? Унылый перекрестился про себя. Слава богу это произошло.
Абсолютно спокойная дорога не подкинула им ни мутантов, ни опасных аномалий. Лишь на самом вокзале, когда отряд проходил пути мимо навеки вставших обесцвеченных составов, на них залаял какой-то совершенно нормальный здоровый бобик. Дворняжка повиляла хвостом и скрылась за зданием вокзала. Все, Зона закончилась. Вот так, неожиданно. Даже без происшествий. Настало время прощаться.
Таченко первый тепло обнял Леху, как родного племянника или младшего брата.
– Надо было мне отправить тебя домой пораньше, – нехотя признал он.
– Так бы я поехал один. А тут вон смотри, – кивнул Лисицын на Егозу. Ленка немного смущалась троицы офицеров, то ли потому что бандитка, то ли потому, что они огромные. И красивые! Не настолько, как Леха, конечно, но боже, какая концентрация мужиков!
– И то верно! Начальство никогда не опаздывает.
– Ладно, проводник, проваливай, – по-доброму хлопнул его по плечу Череп.
– Удачи, сержант, – пожал товарищу руку Бунчук, после чего обратился к Таченко, – или мы его разжаловали до рядового?
– Да какая разница, он все равно сюда уже не вернется! – ответил генерал. – Пусть уходит сержантом, звания не жалко.
Попрощались они и с Саней. Все трое, как один, обрадовали мужика тем, что его старый домик на базе будет отдан под склад, которому давно пора расширяться. Словом, поглумились от души и похохотали над выражением лица диггера.
Костик первый пожал руку своему сержанту.
– Я тебя что-то вообще не уважал, но после этой истории конкретно зауважал, – сказал он, пялясь то под ноги, то куда-то в сторону.