Какой-то дед в каракулевой папахе подъехал на мятой «шестерке», предлагая подбросить земляков до опушки леса, покуда есть дорога. Леха, взяв на себя роль дипломата, поблагодарил за подмогу. Машинка, поднимая в воздух столпы пыли, погнала вперед. Ленка была до глубины души поражена тому, как бесстрашно несколько мальчишек облепили легковушку снаружи – один сел на багажник, двое зацепились за крышу. Для них эта поездка стала приключением, и они звонко смеялись. Когда дорога закончилась, юные внуки водителя помогли соседям по-братски донести рюкзаки до дома, ведь двое из компании девочки, которым тягать тяжести не положено, а один покалеченный. А в одиночку Леха все не унесет! Гостеприимство, взаимопомощь и доброжелательность оставили неизгладимое впечатление, которое Ленка запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Как и дом, о котором ей так много рассказывали: каменные стены, внутри которых стоит еще один дом. Крыша, под которой постелена еще одна крыша. Целая и невредимая! Мозг просто взрывался! Кто же придумал такое удивительное сооружение? Пока она таращилась на заросшую террасу, на засохшие веники трав, что висели на деревянных балках или гвоздиках, вбитых в наличники, на разрисованные стены, разноцветные витражи в окнах и глиняную посуду, простоявшую на сушилке у умывальника последние годы нетронутой, Саня что-то тихо сказал деду в папахе, и тот, сверкнув в растянутой улыбке белоснежными зубами, целыми и здоровыми, отозвал своих мальчишек-помощников. Пусть путешественники сами пока разберутся. Вернулись, блудные сыновья! Видно, что Унылый несмотря на всю свою нелюдимость смог заработать хорошую репутацию.
И тут Ленка заметила, что не заметила... ни одного замка! Дом не был заперт, и из него, судя по спокойной реакции хозяина, ничего не пропало. Вообще ничего! С ума сойти!
– М-да, работы здесь, конечно... – вздохнул Унылый, присаживаясь во главе стола. – Лех, давай пока ты за главного. Что-то я утомился от всей этой толпы.
– Без проблем, – легко согласился он и тотчас принялся распределять обязанности: – Сань, давай тогда на тебе кухня. Ты со своим переломом ничего тяжелее поварешки все равно поднять не сможешь. Девки! Пошли разбирать рюкзаки. Вы займетесь уборкой, а как управимся, весь оставшийся день кутим! Рита, помоги Ленке, покажи ей тут все, а я займусь своими делами.
– Это еще какими? – уперла руки в бока Ленка. Решил сунуть ей метлу в руки и бросить?
– Например, поколю дрова. Но если ты сомневаешься в моих силах, то можешь сделать это сама, – подмигнул ей Лисицын.
– Ничуть не сомневаюсь, – пошла она на попятную. – Только зачем нам дрова? На улице ведь жарко.
– Чтобы просушить комнаты, а вечером растопить баню.
Девка задумалась. Хм-м-м... звучит логично... Леха добродушно щелкнул ее по лбу.
– Все нормально, мать. Осваивайся. Чувствуй себя, как дома.
Вечером, когда опустилась непроглядная ночь, застрекотали сверчки и зажглись звезды на небе, семья собралась за одним столом. Большой казан макарон источал аппетитный аромат фарша и чили-соуса, по глиняным кружкам расплескалось красное вино из местного аланского православного храма. Свечи из пчелиного воска потрескивали, тени плясали под ритм огоньков. Трещали остывающие угли в печи, что недавно прогревала баню, расположенную здесь же, под крышей большого дома, а в окнах маленького горела лишь одна лампочка – для уюта.
– За «северное сияние»! – голосил тост уже заметно поддатый Леха, проливая драгоценные рубиновые капли на дубовую столешницу. – Не было бы в нашем доме пополнения, если бы не оно!
– За Сидоровича в таком случае тоже! – вторила Рита, поднимая свой стакан с отбитым краешком и подтекшей голубой глазурью.
– Давай сперва за «сияние», а потом за Сидоровича? – попросил компромиссу он, приглаживая бородку и хитро усмехаясь. – У Сани в погребе на всех хватит.