– Не зачет, ты сам велел мне вылить свое хрючево из кильки.
– Ой-вей, я тебе про факты, а ты обиды какие-то мне рассказываешь. Ну подумаешь, оно же пахло невкусно.
– А ты не передергивай! Не надо на меня все валить.
– Какой ты тяжелый, Лешенька. Приведешь сюда остальных ребят?
– Вообще без проблем. Подожди. А где они?
– На Барьере.
– Иди ты нахер! – в сердцах воскликнул Леха. – Ты совсем поехавший что ли?!
– Ц, ну я же говорил... – Таченко посмотрел на Черепа и Бунчука полным разочарования взглядом. Те удрученно покивали, словно говоря: «Да-а-а, Лисицын, мы были о тебе лучшего мнения». Он осекся, не понимая, разводят его или он в самом деле ведет себя, как барышня кисейная?
– Стой, ты серьезно что ли?
В глубине души Таченко ликовал. Есть пробитие!
– Да ну нет, конечно, – вздохнул он, – куда там. Иди уж домой к себе.
Щеки Лисицына вспыхнули. Он вдруг побоялся, что жратва и деньги возьмут и вот так резко закончатся. За последние сутки он привык к хорошей жизни. Терять эту богатенькую компанию, которая ко всему прочему обладает завидной силой, ему очень не хотелось. Гордость, если так посудить, тоже угомонилась, перестав о себе напоминать. Прав был Унылый, все-таки шкура у Лехи продажная.
– Один я не пойду, но если с кем-то из вас... – задумчиво заговорил он, прикидывая свои шансы. На полуслове заткнулся. Все-таки его разводят.
– Ну, ты продолжай, – разрешил Череп.
– Мне нужен будет напарник, это даже не обсуждается. А также дальше в Зоне повышенный радиационный фон. Понадобятся либо артефакты от радиации, либо нормальная экипировка, хотя я бы предпочел арты. ПМ тоже не годится в дальний поход. Как, кстати, и двустволка, – Леха не упустил возможности съязвить, – поэтому если по традиции ко мне на хвост упадет Череп, ему следует выдать что-нибудь повеселее.
Вот это поворот! На громилу уставились три пары глаз. Этот мелкий хмырь что, знал, что за ним следят? Как?! Удовлетворенный реакцией новых знакомых, Лисицын пригладил бородку. Хе-хе.
– Я подумаю над твоим запросом и отвечу утром, – ответил ему Таченко.
– Хорошо.
Запрос был удовлетворен. В течение недели к НИИ «Агропром» стянулись остальные люди из отряда Таченко. Во дворе постепенно наводили порядок, от тел мутантов избавились. Весенние дожди смыли кровь. Главный корпус стал штабом. Тем домиком, который ранее был заселен крысами, поначалу брезговали абсолютно все, поэтому Леха попросил его выделить для своего друга. Получив одобрение, он собственными силами вычистил его до блеска. О том, что там раньше жило, Унылый не знает по сей день. И да, конечно же, пришлось рассказать Таченко всё. Про Саню, про артефакты, про то, как они ныкаются в стремной деревне в подвале дома. По сути признаться, что эти бывшие военные ему жизненно необходимы, а чтобы оплачивать свое пребывание у них под боком он готов на них работать. В общем-то командир и так подозревал, что Лисицын приблизительно в такой ситуации и находится. Он просто подтвердил догадки и раскрыл несколько интересных подробностей.
– Да без проблем, – без привычного артистизма согласился Таченко, сидя в своем типа кабинете.
– Что, вот так просто? – не поверил своей удаче Леха.
– В смысле просто? Назови мне хотя бы одного человека, который пойдет на Барьер всего с двумя пистолетами и в пальто. Да даже выдай я ему хоть десять Черепов. А ходить нам еще понадобится много, Лешенька, поэтому работа для тебя есть. На севере с проводниками совсем плохо, хе-хе... а терять людей в аномалиях я больше не хочу. Зачем, если есть профессионал, типа тебя?
– Да я не намного дольше здесь, чем ты...
– Вот и гордись этим. Быстро въехал! А теперь кыш, у меня море дел.
Бывшие военные вскоре наладили свой нехитрый быт. Саня не хотел переезжать на «Агропром», поэтому оказалось очень кстати, что он болел и не мог слишком громко сопротивляться. Поворчал да привык, признав, что с вояками лучше, чем без них. И что его паранойя не подтвердилась. Леха пропадал по нескольку дней то там, то сям... И все шло своим сталкерским чередом.
Сложившийся новый порядок не понравился только одному. Снорку. Как-то раз забравшись на холм, с которого несколько дней назад спустились четыре вооруженных человека, он смотрел в бинокль, прикидывая шансы отбить родное местечко обратно в свое распоряжение. Нет, никаких. Абсолютно.
Эти твари утилизировали тела его семьи в аномалии возле опор ЛЭП.
Как какой-то мусор.
Переделали на территории все под себя. Ходят, хозяйничают. Они – захватчики. Они – враги. Снорк зарычал от бессилия. Наверное, так звучит мутантский плач? Каким образом это создание должно осознать, что оно ошибка? Никак.