Долговец тоже решил не ждать. Они узнали друг о друге достаточно. Снорк выяснил, что Леха слабо вооружен, но стреляет метко. Леха – что у снорка долгая перезарядка и хромает меткость, но если он попадет хотя бы вскользь, гибели не миновать. Это все равно, что схлопотать из «Баррета», а то и похуже.
– Барсик, уходим! – позвал он имитатора. Кот, сомневаясь, то приподнимался, то садился обратно, пока не решился довериться.
Леха выскочил из подъезда, перебегая на другую сторону улицы. Он не знал, откуда ожидать удара, но ведь и снорк не в курсе, куда он отправился! А надо было сокращать дистанцию. Из «беретты» стрелять удобнее на ближнем расстоянии, чего не скажешь о снайперке. За Лехой галопом скакал Барсик. Они пробежали мимо ряда устремленных ввысь тополей. Ветки кустарников, что захватили пространство у фундаментов двухэтажек, хлестко били по коленям, локтям, острым ушам с кисточками. Опасное открытое пространство от последнего шиповника до спасительного крайнего подъезда Лисицын преодолел в два шага. Дверь отсутствовала. В последний момент Леха глупо споткнулся о ступеньку и грохнулся в укрытие, проехавшись голыми ладонями о шершавый бетон. Резко перевернулся, сел. Барсик, беги! Кот выпрыгнул из кустов. Животное высунуло язык, словно собака, таким мощным выдался спринт. Желтые глазищи вытаращились на долговца, а мохнатые лапы несли его настолько быстро, словно кот-имитатор не касался ими земли. Оставался метр!
ПТЯУ!
Мохнатый бок взорвался фонтаном алых брызг. Кота отшвырнуло назад, перевернуло от такого удара. Барсик обмяк. Выходное отверстие багровело вперемешку с розовым крошевом костей. Опаленная шерсть задымилась, черные обугленные внутренности раскидало по асфальту маленькими кусочками, словно кто-то рассыпал кровавый щебень. Глаза, что смотрели на долговца, тотчас остекленели. Язык безжизненно свис, касаясь своим кончиком земли.
В груди все остановилось. Казалось, что даже сердце перестало биться. Леху сковал ступор. Он, не моргая, уставился в желтизну замерших кошачьих глаз и не мог ни пошевелиться, ни произнести ни звука. «Вж-ж-Ж!» – зарядилось оружие. Уже ближе.
Все чувства исчезли. Шок был таким сильным, что Лисицын не успел огорчиться или рассердиться. Мир сузился до точки, и эта точка была бескомпромиссной целью победить врага. Либо ты его, либо он тебя. Без рассуждений, без эмоций. Сперва сделать, потом думать. На рассусоливания времени не было.
Поднявшись на ноги, Леха зыркнул по сторонам. На первом этаже общего коридора располагались окна, и те неопрятно заколоченные досками. Квартиры намертво заперты. Сойдет. Он видит, что происходит на свету снаружи, а вот снорку засечь сквозь щели в черном подъезде черную форму гораздо сложнее. Долговец взглянул туда, откуда примерно подстрелили Барсика. Интересно, кто кого переглядит. Кто первый не выдержит и ринется в атаку? Леха предположил, что снорк не стал забегать ни в какой подъезд, поскольку оттуда стрелять неудобно. Скорее всего мутант прячется где-то на улице, со стороны двора, а не проезжей части. У Барсика рана не под наклоном, как если бы палили сверху со второго этажа. Он так спокойно анализировал, будто ничего не произошло.
Перед Лисицыным открывались несколько объектов, между которыми, как он был уверен, маневрировал враг. Это зеленый «запорожец», широкий дуб и крыльцо с забитым фанерами входом, за которым можно спрятаться. Словно в подтверждение его догадкам из-за машины выпрыгнул монстр в «Берилле». Он настолько быстро взметнулся вверх, что можно было даже не пытаться реагировать. Лехе было достаточно увидеть, что мутант перешел на сторону проезжей части. И на нее окон, из которых можно мониторить обстановку из подъезда, не было.
У него появилась идея. Махаться со снорком, превосходящем любого человека в физической силе, неразумно, как и пытаться пристрелить его из пистолета. Надо было действовать с умом. Сейчас на стороне долговца был только один ресурс – интеллект. Он поправил лямку противогазной сумки на плече. Вынул гранату с леской. Растяжку он установил достаточно быстро, после чего спокойно, не производя шума, зашел наверх, на второй этаж. Двери в квартиры оказались заперты, как и внизу. Ну и ладно. Леха осмотрелся, увидел железную лестницу с тонкими перекладинами, что вела на покатую черепичную крышу. Взобрался наверх, распахнул люк, выбрался на свежий воздух, не поднимая головы слишком высоко. Перед ним открылась просторная картина: впереди на горизонте пульсировало кольцо аномалий. Ветер нес на своих невидимых волнах узкие листочки ив. Мелькнула тень – это снорк спрятался за бетонной автобусной остановкой. Голубая табличка с изображением транспорта стояла, как новая, если не считать чуть погнутого уголка. Леха все видел. Взял пистолет покрепче, осторожно двинулся к краю, держа укрытие мутанта на прицеле. Если Лисицын правильно помнил, Лермонтов выбил ему левый глаз, а значит тот высунется с правой стороны, чтобы зырить в оптику. Долговец переложил «беретту» в левую руку. Сменил магазин выученным молниеносным движением.