Неожиданно, но учёные предложили остаться с ними, работать на них в качестве проводника. Я отказала им. После них Попугай, может в шутку, позвал вступить в «Свободу». Ему я тоже сказала, нет. Я верна Монолиту и не предам его. Поставила свою веру выше дорогого мне человека. У меня не было больше причин оставаться в бункере учёных и каждый день ходить на станцию «Янов». Я никого больше не ждала. Я была куклой с поломанными деталями внутри.
По возвращению Домой, сразу же пришла с повинной к своему Мастеру. По правилам ему пришлось созвать Совет Старших. Меня судили все Великие Мастера Монолита. Они сидели в удобных креслах, расставленных полукругом в просторном зале Совета. Свет от факелов был слабый, воздух полнился запахом дыма. Я различала лица почти их всех, кроме одного. В середине стояло высокое, богатое словно трон, кресло. В нём восседал мужчина, скрыв лицо глубоким капюшоном. Я видела только короткую седую бороду. Многое слышала про этого человека, но никогда не думала увидеть его настоящего. Колени слегка тряслись не от страха за свою судьбу, а от страха и глубокого уважения к нашему Отцу Харону. Голос дрожал и сбивался при докладе о своих похождениях. Я рассказала всё, как было. Ничего не утаила. Поведала про Азраила, про пространственную аномалию и Игоря. Про мои с ним отношения.
— Какая низость! — пророкотал Проповедник Буян, стоило только закончить доклад. Его кулаки сжались на подлокотниках кресла, до скрипа кожаных перчаток. — Я отправил тебя искупить свою вину передо мной! А ты опозорил имя нашего братства еще больше!
— И подумать только, инквизитор «Монолита»! — Мастер стрелков Сибирь укоризненно покачал головой, скривив пухлые губы. — Ладно, простительно глупому ученику, только прошедшего Очищение. Но инквизитор! Лечь под еретика! Тьфу! Еще и псину эту с собой притащил!
— Простительно, что изначально было изнасилование, — негромко произнёс главный лекарь братства Цезарь. Опустив ниже голову, он посмотрел на меня поверх круглых очков. Показалось даже, будто с сочувствием. — Как бы так выразится… и дальнейшее насилие над ним, унижения. Я уверен, что у Брелок выработался «стокгольмский синдром», исходя из его слов об этом Игоре.
— Какой-какой синдром? — переспросил Проповедник, прищурив глаза. — То есть, хочешь сказать, что этот инквизитор поехал крышей?!
— Нет, это не так… — Цезарь смутился, поправил очки на остром носу. — Он вполне дееспособен, отдает отчет своим действиям и…
— И всё же, он общался с еретиками как с равными! — Перебил Лекаря Стрелок. — Я требую соответствующего нашим законам наказания! Требую его изгнания!
— Изгнания инквизитора? — Проповедник Буян хмыкнул. — Того, кто был вхож в обители Старших и знает секреты братства? Не-е-ет, только его смерть смоет позор «Монолита»!
— Вот именно! — согласился с ним Алхимик, чьего имени я не знала. — Предлагаю устроить публичную казнь, в назидание младшим братьям!
Ну, ожидаемо. Я печально опустила взгляд на Саяна. Пёс всё это время тихо лежал возле моих ног, положив морду на передние лапы. Водил ушами, будто прислушивался к словам моих братьев и иногда тихо рычал. Что теперь с тобой будет, когда меня не станет? Лучше бы ты остался в бункере ученых.
Я несмело посмотрела на Мастера Инквизитора Гарпуна, не проронившего ни слова с самого начала собрания, как и Отец Харон. Он глядел на меня неотрывно с разочарованием и пренебрежением. Я стыдилась взглянуть на него до этого момента. Теперь же, смотрела с извинениями. Я опозорила его имя. И вынуждена слушать, какую страшную казнь предлагают наперебой воинственные Проповедник и Стрелок. Им несмело поддакивает Алхимик. Цезарь хмуро покачал головой, попытался вставить пару слов в мою поддержку, но Мастер Гарпун повернулся к Проповеднику и своим громким холодным тоном заткнул всех разом.
— Простите братья, что перебиваю, но если бы не ты, Буян, то этой бы грязной истории не произошло.
— В каком смысле?! — вспылил Проповедник.
— А какое право ты имел выгонять МОЕГО инквизитора? — Гарпун говорил всё так же спокойно, с нажимом на некоторые слова. Я стояла, не шевелясь, не дыша, с беспристрастным лицом, лишь мысленно благодарила Мастера, что вступился за меня. — Из-за одной маленькой глупости и по своей дурости ты сорвал посвящение Брелок в ранг Мастера.
— Какой к черту Мастер?! — возопил Великий Проповедник, указав на меня пальцем. — Ты хоть слышал, что он тут нёс?! За связь с еретиками полагается!..
— Я всё прекрасно слышал, — Гарпун опустил голову ниже, тяжело глядя на брата исподлобья, — но Мастер Буян, кажется, забыл, что в истории братства были случаи короткого сотрудничества с неверными. Забыл про своего предшественника Великого Проповедника Дуная? Так что, я считаю, что в некоторых случаях общение с еретиками простительно для…
— НЕ простительно! — снова взвился Проповедник, шарахнув кулаком по скрипнувшему подлокотнику. — Я останусь при своём мнении! И требую голосования, дабы решить судьбу этой!.. этого невежды!.. Я за то, чтоб признать его виновным и казнить немедля!
Буян поднял правую руку, злорадно оскалившись мне. К нему, сухо кивнув, присоединился Мастер Сибирь и Алхимик. Четвёртый голос против меня, принадлежал молчаливому Великому Молитвеннику Агату. На его лице была чёрная повязка, скрывающая невидящие глаза. Зрение он утратил уже в рядах «Монолита», при битве за ДК «Энергетик» несколько лет назад.
— Ну конечно, — Инквизитор Гарпун ухмыльнулся, откинувшись на спинку кресла. — Как же Агат может пойти против слова Буяна? А своим умом он думать отвык?
— Прошу не хамить мне, — тихо пробормотал Молитвенник, слегка повернув голову на голос Инквизитора. — Моё мнение совпало с Проповедником. За одним исключением. Казнь — это слишком. Я настаиваю на наказании плетью.
— Какая плеть?! — огрызнулся Мастер Буян. — От паршивых овец в стаде надо избавляться! Так что!..
— Очень лестно слышать, что Великий Проповедник сравнивает наше братство со стадом овец!
В груди колюче сжалось от этого надменного голоса. Никто из присутствующих не заметил, как открылась дверь в зал Совета, и вошёл еще один мужчина. Облачённый в серый плащ с эмблемами «Монолита» на предплечьях, он гордо прошествовал ко мне с Саяном. Мазнул по мне и псу хитрым взглядом, не тая улыбки. Уж кого я точно не ожидала увидеть в ближайшее время, так это Азраила. Великого Мастера Алхимика…
— Мастер! — парень, что занимал кресло Азраила, подскочил, освобождая ему место, но тот поднял руку, останавливая своего подчинённого.
— Сиди-сиди. Я тут постою.
— Вот те на-а-а… — протянул с усмешкой Инквизитор Гарпун, первым отходя от короткого ступора. — Явление Христа народу! Уж простите за такое выражение. А чего это ваша персона решила уделить нас своим вниманием?! Спустя столько-то времени!
— Я пришёл держать своё слово и защитить Брелок с Саяном от вашего несправедливого гнева, — Азраил слегка поклонился, глядя на Отца Харона. Казалось, тому всё равно, что происходит в зале. Он только поменял позу, сложив руки на животе. Овчарка тихо заворчала, прижав уши к голове. Не понравилось ему, что произнесли его имя. Тем более, такой человек. Хотя, Саян никогда прежде не видел Азраила вживую, а слышал лишь его голос из мегафона. Его слова ничего не значили для пса. Я же испытывала немалый шок, хоть и старалась держаться спокойно. Смотрела на Азраила и пыталась по его мимике, мимолётному взгляду понять его план. Зачем на самом деле он пришёл на Совет?
— О моих делах, братья, поговорим потом, — продолжал Азраил, заведя руки за спину. — Сейчас идёт суд над инквизитором. И я настаиваю на её полном помиловании.
Я неосознанно выгнула в удивлении брови. Мало того, что Азраил защищает меня перед Старшими, так он еще первый, кто обозначил меня в женском роде. Это… необычно так звучит. Я привыкла ходить наравне с другими братьями, да и не чувствовала себя до недавнего времени «не такой». Но я не одна девушка в братстве, знаю точно, что есть еще две. Раньше как-то не заостряла на этом внимание…