Я боялась, что кто-то из наших парней возопит, навлечёт внимание Журналиста на меня. Однако, они оба молча наблюдали, как я вытаскиваю под свет луны круглый предмет в марлевом платке, стягиваю его зубами, еще держа их под прицелом автомата.
— Верни «Сердце Оазиса», — говорил у меня за спиной Журналист, — оно не твоё.
— Но и не твоё! — не отступал Азраил. — Я ждал месяц, когда оно дозреет, а ты его нагло сорвал! И что прикажешь делать?! Ждать еще год, когда вырастит новый плод?! И потом опять его украдешь?! Покалечив моих братьев?! У нас был договор, Журналист, а ты его подло нарушил! Но… поговорим, пожалуй, в другой раз, а?
Произнёс эти слова Алхимик с нажимом, явно подгоняя меня поторопиться. Не понимаю, о чём он спорит с изломом, попробую спросить позже. Как раз выплюнула развязанную марлю с теплого гладкого «Телепорта». Бледный свет пульсировал вокруг его стенок. Внутри шарика крутились крохотные спиральки. Красивый, жалко его уничтожать, но надо. Быстро размахнувшись, я швырнула артефакт себе под ноги. Со звоном хрусталя он раскололся на тысячи блестящих осколков. Уши моментально заполнил свист как от сильного ветра. Поток приятного тёплого воздуха обдал меня снизу вверх. Под ботинками словно растеклась лужа нежно розового молока, озаряя пространство светом. Подобного я еще не видела среди «Телепортов». Опора под ногами пропала, и я упала с головой в тёплую массу. На миг глаза застелило светом. Он исчез вместе с появившейся землёй. Не удержав равновесия, я повалилась на бок, плюхнувшись на влажную рыхлую землю. Щёку уколола жёсткая тростинка. Первая мысль ударила со звоном по мозгам — это не ДК «Энергетик»!
Рядом со скулящим визгом приземлился Саян и испуганно прижался ко мне, затравленно глянув на Азраила, едва не придавившего меня сверху. Что-то не ожидала я такого эффекта от «Телепорта» и то, что он закинет нас черте куда. Вокруг высокие ровные камыши, за ними видна тёмная гладь воды. Округа полна запахов сырости и тонкой гнили. На дальнем горизонте растекается оранжевый рассвет, с низкими облаками. Но еще больше я не ожидала, что моя бывшая группа и Журналист провалятся вместе с нами!
Я успела отскочить от свалившегося Олега, из расползшегося над головой розового пульсирующего спрута. Снова наставила на лейтенанта автомат, пока он кряхтит на земле, потирая ушибленный затылок. На него с воплями грохнулся Ромка, добавив еще больше «кайфа». По хребту меня ударил упавший с неба обрез блогера, и я пошатнулась, выпустив из прицела долговца. Упустила бдительность всего-то на секунду. И ей воспользовались. Удар сбоку по правой руке и на моих глазах она сгибается там, где вовсе не должна. И дальше выжигающая вспышка боли. Из горла вырывается громкий крик, и я падаю на колени, выронив «Калаш». Прижимаю к себе пылающую руку, боюсь притронуться к ней, ощупать. От боли не могу заставить себя заткнуться. За моими воплями и шумом в голове плохо слышу посторонние звуки. Кто-то еще кричит, визжит. Не понимаю, что происходит! С трудом стискиваю зубы, понижаю голос до тихого завывания и разлепляю полные слёз глаза. Сквозь влажную пелену не сразу различаю человеческие фигуры. Уши закладывает от высокого скулежа Саяна. От него в груди рвётся еще хуже, чем от боли в сломанной руке. Я никогда не слышала, чтоб он так верещал!
— Отпусти собаку! — я не узнаю чьего-то строго крика. Оборачиваюсь на звуки, чувствуя, как меня крупно колотит. Замечаю сначала Олега, стоящего в паре шагах от меня, с наставленным на мою голову «Винторезом». Сам долговец с растерянностью и страхом смотрит в другую сторону. Рядом с ним перепуганный Ромка, еще сидит на заднице, сжимая в дрожащих руках обрезанное ружье. Излом, выпустив длинную лапищу, припечатал ей Саяна к земле. Придерживал его шею и спину, не давая собаке дёрнуться. Псу только и оставалось, что беспомощно визжать. Мастер Алхимик стоял перед Легендой Зоны в полуметре, держа в вытянутой правой руке крохотный пистолет. Подобный я видела только в кино, и он был в руках женщины. Красивый, с узорами на рукояти. Выходит, что «Шухов» всё это время был вооружен, и прятал своё оружие как я «спицы», что не в силах вытащить их сейчас. Но Азраил, взяв на мушку Журналиста, замер. Неужели не решается на выстрел из-за Саяна?
— Я убью его. — Абсолютно без эмоций произнёс Журналист, перекрыв завывания собаки. — Только дёрнись. Сдавайся же. Фанатик.
Нет, конечно, Азраил не проглотит типичное оскорбление еретика. Как бы я не хотела, Саян погибнет. В глазах Великого Алхимика он просто вонючая псина, с такими же правами, как и прочие псы в Зоне. Когда для меня… стал уже другом?.. Я сверлила спину Мастера немигающим взглядом, и он обернулся, наверное, почувствовав. Посмотрел на меня странно виновато, поджав тонкие губы. Пистолет упал в траву, опустевшая правая рука поднялась над головой, как и левая. Не верю…
— Окей, сдаюсь! — процедил мой брат сквозь зубы. — Отпусти Саяна!
— Благородно, — Журналист медленно кивнул. Только мутировавшая конечность приподнялась над спиной Саяна, он резво вскочил и пулей рванул ко мне. Толкнулся в меня боком, случайно задев травмированную руку и вызвав у меня новую вспышку жгучей боли, вместе с белыми искрами в глазах. Я глухо застонала, стиснув челюсти. Левой дрожащей ладонью провела по мягкой шерсти на загривке пса. Он сам мелко трясётся, не то от низкого устрашающего рыка, не то от страха. Задела пальцами мокрый участок на шерсти. Что это? Убрала руку и увидела алый размазанный след. Кровь? Саян ранен?! Нет, он испачкался от меня. Правый рукав весь мокрый…
— Следи за своим зверем, — обратился Журналист уже ко мне, всё тем же безжизненным голосом. — В другой раз убью сразу.
В другой раз? Наверное, после атаки излома на меня, Саян бросился на грозного мутанта, не равного ему по силе. Собака не думала, что сама может погибнуть. Она защищала нынешнего хозяина — меня. Монолит, как же стыдно сейчас за прошлое отношение к Саяну! Обнять бы тебя крепко, извиниться, похвалить. Только сил уже нет. В голове быстро дурнеет.
— Чо блядь происходит-то?! — я услышала голос Ромки, как через вату. — Мы как тут оказались вообще?!
— Заткнись, а?! — гаркает на него Олег, и раздаётся смазанный звякнувший звук. — У самого башка пухнет!.. Э! Журналист!.. Не подскажешь нам…
Картинка в глазах меркнет, пульсирует вместе с болью. Накатывает слабая волна холода. Странно, я же ломала до этого конечности, почему же теперь так плохо? С трудом, сжимая челюсти, чтоб не стонать, я отняла покалеченную руку от груди. Надо узнать, что там с ней. На пару секунд тьма в глазах ушла, и я успела разглядеть неприятную картинку. Журналист не поскупился на удар. Рука была в неестественном положении, рукав куртки весь пропитался от крови. Она крупно капает вниз, попала на штанину, на траву. До кучи сломанные спрятанные «спицы» прокололи ткань и, наверняка впились в плоть. Либо они, либо кость задела артерию. Я слишком быстро теряю кровь. Голова страшно закружилась. Всякие образы вовсе пропали из виду. Накатила ужасная слабость, и я не смогла больше удерживать себя на коленях. Повалилась лицом вниз, случайно задев Саяна. До слуха снова донеслись чьи-то слабые голоса. Я их почти не различаю… Монолит, как же горько и обидно! Я хотела найти Игоря, мечтала, как дура, снова прикоснуться к нему! Почувствовать вкус поцелуя… Святая наивность. У Совершенного на меня другие планы. Он уже ждёт. Я чувствую его мягкое прикосновение. Сквозь черноту вижу слабое сияние. Оно тёплое! Я слышу его нежный голос! Он зовёт меня по имени!
— Брелок!.. Сука, блядь, только попробуй у меня тут сдохнуть!
Что? Нет, это какая-то нелепость! Великий Монолит не может так говорить, тем более материться! И… голосом Олега? Нет, это определённо не Монолит!
Вокруг меня окончательно сомкнулась чернота. Не знаю, на сколько долго, пока я не увидела в ней Игоря. Это снова было как во сне. А может, я и правда, спала. Мы сидели на берегу узкой речки, нежась полностью обнаженными на пляже, под лучами летнего солнца. Саян скакал у кромки воды, гоняя мальков, хлопал здоровенными лапами по воде, поднимая брызги. Веселился, как мог. Игорь что-то рассказывал мне с улыбкой, но части его слов я не разбирала. Да и не старалась понять. Я просто радовалась, что он рядом. Живой и здоровый. Но вдруг вид на чистую речку плывет, образ наёмника и пса дёргается, растворяются в светлеющей темноте. Нет, это снова просто сон. Как же я не хочу просыпаться…