Так что кавалькада безо всяких затруднений, связанных с плохой видимостью, двигалась по степной дороге, ведущей в Великий Устюг.
К границе Нестабильного Кластерао ни добрались минут за десять до начала обновления. На первый взгляд ничего не нарушало спокойствие мирно спящего города. Хотя о каком мире можно было говорить, если речь шла о территории, где основным принципом существования был: «Убей ближнего своего и стань сильнее, или умри». Вскоре появились отдельные рваные клочки тумана. Они потихоньку разрастались вверх и в стороны, покрывая улицы города и накрывая дома. При этом ни на сантиметр не выходя за границу Нестабильного Кластера, как будто бы забродившая квашня в стеклянной банке.
Паломник вздрогнул, представив на секунду себя в этом тумане. Все понимающего и неспособного ничего изменить. С ужасом ожидающего того момента, когда превратится в слюнявого идиота, а потом и вовсе будет вычеркнут из окружающей реальности.
Инвалиду неоднократно доводилось присутствовать на границе обновляемого кластера в момент окончания перезагрузки. А вот начало он видел впервые. Во всяком случае со стороны. Поскольку собственное попадание в Улей полугодичной давности вряд ли стоит принимать во внимание.
Внезапно белый туман как-будто бы взорвался. Он резко вырос вверх на многокилометровую высоту и из белого превратился в черный. Внутри черноты вспыхнули многочисленные многокилометровые огненные шнуры. Те самые беззвучные молнии, свидетельствующие об загрузке к кластер новой копии Великого Устюга. Сама перезагрузка прошла, с точки зрения Паломника, совершенно штатно. И буквально минут через десять чернота схлынула, явив взору обновленный город. Чистый и свежий. Еще не успевший напитаться безумием, страхом и кровью.
Далее группа действовала в соответствии с оговоренной заранее процедурой. Рыжая из крупнокалиберного пулемета расстреляла срез бетонки. Там где проспект Тракторостроителей обрывался переходя в степную грунтовку и образуя полутораметровый перепад высот. Тяжелые пули разворотили и обрушили ровный срез, организовав этакий импровизированный пандус, по которому в город без труда въехал сначала вездеход, а вслед за ним и Блонда на байке, и инвалид на своей коляске. Бетонка была практически пустой. Только издали навстречу кавалькаде двигалась фура, водителю которого вскоре предстоит добраться до границы кластера и первым из горожан обнаружить, что прежнего мира больше не существует.
По договоренности отряд направился в знакомое кафе «У Лейлы». Никакой особой надобности в этом не было и инвалид предполагал, по ситуации, либо забраться в Башню Инвалида, при условии, что таковая подгрузится на этот раз, либо сразу двигаться к полицейскому участку. И там, дождавшись, когда в городе начнется хаос, организовать место для отстрела тварей стикса. Но Бариста, настояла на посещении кафе. Утверждая, что на этот раз Башня Инвалида не появится, а ожидать у входа в полицейский участок, демонстрируя окружающим джип, укомплектованный тяжелым пулеметом, не безопасно. Возможно инвалид и проигнорировал бы просьбу девушки. Вот только он заподозрил, что за этим стоит ее Дар Видящей и решил не рисковать.
Правда Паломника беспокоило и то, как Бариста поведет себя, столкнувшись со своей полной копией. Только не иммунной, а зараженной. ВАриант с том, что и новая Лейла окажется иммунной он напрочь отбрасывал. С одной стороны как слишком маловероятный, с другой, как грозящий многочисленными непредсказуемыми неприятностями, о которых даже и думат не хотелось. Впрочем Видящая его успокоила. Сообщив, что за то время, которое прошло в Улье, а это две недели, ровно столько же прошло и на Земле. И к этому моменту ее оригинал ушел в отпуск. Причем у Земной Лейлы на руках была путевка в Марморис. Так что встреча не намечается. А вид своего сменщика, Ильи, она как-нибудь переерпит. Учитывая, опять же, не самые дружеские отношения с молодым человеком, пытающимся всячески напакостить девушке и очернить ее в глазах владельца бизнеса.
Команда, промчавшись по улицам практически пустого города, затормозила у знакомого здания. И хотя на часах было только шесть утра, кафе «У Лейлы», распахнув двери ожидало посетителей. Впрочем это и не удивительно. Поскольку бар работал круглосуточно. А то, что Лейла всегда при перезагрузках обслуживала Паломника и Рыжую, было следствием того, что девушка предпочитала ночные смены. Команда расположилась на террасе второго этажа, откуда прекрасно была видна Центральная площадь, и можно было сверху наблюдать за сохранностью собственных транспортных средств. На этот раз не только Блонда оставила свой байк рядом с джипом, но и Паломник не стал тащить наверх инвалидную коляску. Его навыки движения с использованием телекинеза развились настолько, что сторонний наблюдатель замечал разве что некую дерганность при ходьбе.
Молодой человек быстро выполнил их заказ, поставив перед на столик перед присутствующими чашки с кофе. Баристу Илья не узнал. Во всяком случае до того момента, когда девушка обратилась к нему на китайском языке.比起阿拉比卡咖啡，我更喜欢摩卡啡。
Глава девятнадцатая
Неприятности на пустом месте
Глава девятнадцатая. Неприятности на пустом месте.
Молодой человек быстро выполнил заказ, поставив на столик перед клиентами чашки с кофе. Свою сменщицу Илья не признал. Во всяком случае до того момента, когда девушка обратилась к нему на китайском языке.比起阿拉比卡咖啡，我更喜欢摩卡啡。
Первым на афронт Видящей отреагировал Паломник. Правда мысленно.
— Это что за чертовщина. Откуда Бариста знает китайский. Во всяком случае не от меня. Такую фразу я точно не разучивал. Тем более, что сам предпочитаю арабику, а не мокко. И зачем она тестирует этого юнца на предмет возможного иммунитета. Маловероятно, но вдруг сработает. Нам сейчас только с новичком возиться недоставало. Вместо того чтобы охоту организовывать, придется лекцию по правилам поведения в Улье читать. Тот самый случай, когда в многих знаниях многие печали.
— Впрочем сам виноват. Не надо было рассказывать подруге про тест Судьи Фараона.
Обдумывая последнюю мысль, Паломник сообразил, что напрасно на себя грешит. Поскольку никогда и не посвящал Баристу в тайные знания. И случившееся можно пояснить либо внезапно обострившейся тягой Видящей к исторической Родине, что выглядело маловероятным, поскольку, несмотря на выраженный восточный тип лица девушки, на китаянку та совсем не тянула, либо болтливостью Рыжей. Определившись с виноватыми Паломник расслабился в ожидании реакции молодого человека. И та незамедлительно последовала. Причем в совершенно неожиданной форме.
Илья на секунду остолбенел, а затем вперившись в Баристу буквально зарычал:
— А ты что тут делаешь? Ты же сейчас должна в Турции тусоваться. Что, на мое место метишь? Я тебя, тварь дешевая, сразу раскусил.
С каждой последующей фразой речь молодого человека становилась все более бессвязной. Содержательную часть сменил поток грязных ругательств. Да и внешний вид Ильи начал претерпевать изменения. Его как будто бы что-то корежило изнутри. Шея неестественно выгнулась, изо рта потекла струйка слюны, глаза закатились. Апофеозом всей этой сцены стало то, что сменщик Баристы уронил поднос на пол и бросился на девушку, пытаясь зубами вцепиться ей горло.
В этой ситуации откровенно облажались все. Сама Бариста, которая сподобилась разве что на то, чтобы прикрыть шею руками. Паломник, взирающий на происходящее с открытым от удивления ртом, Блонда, способная в обычной ситуации за мгновение преодолеть десятки метров и нашинковать любого пустыша в фарш, а сейчас застывшая в ступоре. И наконец Рыжая, громко завизжавшая от ужаса.
Именно последнее и спасло Видящую от незавидной участи, пасть от зубов новообращенного зараженного. А то что Илья за считанные секунды трансформировался из попаданца в Улей в классического пустыша, охваченного одной только страстью: рвать и жрать своих менее удачливых соседей, которым, в большинстве своем, еще только предстоит обратиться, не вызывало сомнения. Другое дело, что Паломник не слышал о том, чтобы трансформация проистекала столь стремительно. Еще минуту назад молодой человек вполне осознанно выполнял разумные действия: приготовил кофе, разлил его по чашкам посетителей, а через несколько секунд попытался вцепится в горло одной из клиенток. Пусть и знакомой по прежней жизни.