— Опа-на, — удивленно отреагировал Рыжебородый, ввалившись в бар на втором этаже в сопровождении двух клевретов мрачной наружности, при виде Паломника и девиц, сидящих на террасе за столиком и попивающих кофе. Бариста в это время орудовала за стойкой у кофе машины, а пустыш свернулся по указанию Нимфы калачиком в самом дальнем углу помещения. Такую диспозицию предложил Паломник, с тем чтобы создать для муров иллюзию полной безопасности и дать Рыже некоторое время для того, чтобы полностью сосредоточиться на входящих, не упустив из поля своего зрения никого из них. Дело в том, что у Дара Нимфы в исполнении Лейлы, было определенное ограничение. Рыжая могла взять объект под свой контроль не иначе нежели глядя на него. Желательно и вовсе в глаза. Это потом, после того как мужчина попадал в ее сети, она могла манипулировать им даже на расстоянии. По прикидкам в несколько километров. При этом требования визуального контроля полностью снимались. А вот если контроль в силу каких-нибудь обстоятельств был утрачен, то ли из-за расстояния, то ли оттого что сама Рыжая прекращала контролировать объект периодически подпитывая первичное внушение небольшими порция ментальной силы и контроль со временем угасал сам по себе, тогда для восстановления статус кво снова требовался прямой визуальный контакт. Именно поэтому, Паломник опасаясь того, что кто-нибудь из команды рыжебородого задержится и избежит влияния Нимфы, а потом заподозрит неладное, инвалид и оговорил подобную диспозицию И не прогадал. Вся троица муров застыла у входной двери, будучи полностью доступной Нимфе, а Рыжебородый и вовсе вступил в словесные дебаты с Паломником, в котором он опознал старшего.
— Слышь ты, убогий. Поясни, отчего это внизу стоит вездеход Дуба, а самого моего дорогого кореша я не вижу. Неужто Дуб дуба врезал. Собственная шутка показалась муру необычайно смешной и он разразился восторженным смехом, чем-то напоминающим конское ржание. Судя по тому, как охотно сопровождающие поддержали своего командира, организовав лошадиный гогот в три горла, Дуб особой популярностью у своих корешей не пользовался.
Прежде чем рыжебородый успел продолжить опрос Паломника, в дело вступила Рыжая.
В последнее время инвалид стал замечать, что использование Даров Улья в непосредственной близости от него, вызывает на лице кратковременное ощущение холодка. То ли это было обусловлено самовнушением, то ли он и на самом деле приобрел способность чувствовать применение Дара, но на этот раз ощущение холодка по своей интенсивности приблизилось к двадцатиградусному морозу. Похоже, Рыжая решила силы не экономить.
Ментальный удар по мурам девушка сопроводила речевой командой:
«Стоять! Бояться!». И хотя подобное указание приличествовало больше какому-нибудь деду старослужащему, воспитывающему карасей, а не юной девушке, тем не менее посыл сработал. Ржание резко оборвалось, а лица муров из команды рыжебородого перекосило выражение откровенного ужаса. Настолько сильное, что Паломик даже забеспокоился. Как бы тех кондрашка от страха не хватила. Впрочем этого беспокойства ему хватило ровно на секунду, поскольку через секунду появился повод для гораздо большего беспокойства. Дел в том, что на старшего мура команда Рыжей должного впечатления не произвела. Он презрительно скривился и цыкнув зубом плюнул на пол. После чего совершенно не высказывая опасений задумчиво принялся рассуждать вслух:
— И кто это у нас такая резкая. Не уж-то Нимфа. Ну-ну. Не повезло тебе, сучка. Я не Дед. Со мной этот номер не пройдет. Как говорил один знахарь, прежде чем пойти на органы, а потом и вовсе отдать черту душу — ментально устойчивый. Таким как ты не по зубам. А Деда вы стало быть грохнули. Туда ему и дорога. Вот только перед смертью расскажите, как все было на самом деле. Интересно же. И сразу предупроежда: " без обид". Придется вас всех, перед тем как убить, долго и обстоятельно пытать. Ну чтобы ничего важного не упустили и изложили все с мельчайшими подробностями. Мне же все Боссу доложить надо будет. Что да ка. Служба такая.
Паломнику здорово не понравились слова рыжебородого. И даже не та часть, в которой мур намекал на разделку иммунных на органы, а то, насколько спокойно и уверенно тот себя чувствовал.
Инвалид уже успел мысленно обругать себя за то, что отказался от идеи расстрелять муров изо всех стволов сразу же в тот момен, когда они вошли в бар и сейчас прикидывал, насколько эффективным может оказаться меч джедая в схватке с рыжебородым. То что при попадании клина в тело мура, тому ниакая защита не поможет, сомнений не вызывало. Вот только не слишком ясно было, как гарантированно обеспечить это самое попадание. И Паломник выжидал, прикидывая комбинацию со своим новым Даром из увеличения веса, Даром, способным ежели и не замедлить противника, то ввести того в недоумение, и мечом джедая.
Пока Паломник размышлял подобным образом, не выдержали нервы у Блонды. Вместо девушки, чинно сидящей за столиком с чашкой кофе, возник размазанный силуэт, мгновенно переместившийся к муру. И не успел Паломник облегченно вздохнуть, заранее сетуя на то, что после использования тесаков Блонды помещение бара станет непригодным для пребывания, поскольку живое тело это вам не дерево, а ошметки тканей и брызги крови мало чем напоминают щепки, как девушка сломанной куклой отлетела в угол бара, туда, где притаился пустыш. Через секунду в том же направлении улетела и Рыжая, а сам командир муров вальяжно расселся за столиком напротив Паломника, заняв место, ранее принадлежащее Блонде.
— А вот теперь поговорим, — заявил мур разглядывая Паломника и радостно при этом улыбаясь. — Сейчас ты мне обстоятельно расскажешь, что приключилось с Дубом, Бесом и Щепкой. После этого мы приведем в сознание Рыжую суку и она снимет контроль с моих корешей. И обещаю, если мне все понравится, ты умрешь очень быстро. Считай ничего и не почувствуешь. Твои сучки немного задержаться на этом свете. Надо же будет компенсировать ребятам причиненное неудобство. Нельзя сказать что с бабами тут проблема. Но одно дело трахать то ли иммунных, то ли и вовсе зараженных, не успевшие обратиться. И совсем другое — Нимфу и Клокстопера. А вот если мне твой рассказ не понравится, пеняй на себя.
Все это время, пока рыжебородый распинался, излучая практически овеществленное удовольствие, Паломник думал, как ему подловить мура. Понимая, что дар ускорения у того во много раз превосходит таковой же Блонды. Девушка хоть и двигалась необычайно стремительно, но все же можно было отследить ее перемещение в виде размытого пятна. Мур же перемещался чуть ли не мгновенно, а может и вовсе мгновенно. Так что надежда на то, что его удастся проткнуть мечем джедая выглядела достаточно эфимерной. Слабую надежда на то, что твари стикса все же сомнут вездеход муров и с минуты на минуту ворвутся в бар, тем самым на секунду отвлекут рыжебородого, разбилась вдребезги после того, как в дверь вошел еще один мур. Высокий прилизанный блондин, априори вызвавший у Паломника чувство отвращения. Повидимому это и был стрелок, оставленный в вездеходе для изничтожения тварей стикса. Во всяком случае это тут же стало понятно из его слов:
— Бугор, я всех тварей перебил. Но надолго задерживаться здесь не стоит. Как бы кто покрупнее не подвалил. Для которого наш пулемет обыкновенная пукалка.
Только после этих слов блондин сообразил, что в помещении творится нечто странное.
— А что с Кешей и Рябым? И где Дуб с командой. Вездеход точно его. Я проверил.
— А нет больше Дуба. И Щепки нет. И Беса. А почему и как — сейчас узнаем. Вот этот убогий нам все и расскажет, — радостно лыбясь заявил мур тыкая перстом в Паломника. Отчего тот окончательно уверовал, что с психикой у этого поца не все в порядке. — Ну а потом с бабами на пару часиков оторвемся. Ты пока блондинку в порядок приведи. Живчика ей дай что ли. И спек вколи. Ей еще нас радовать предстоит. А то как же она переломанная все это делать будет, — скомандовал он с блондину. А с рыжей я сам разберусь. Сразу же после того как с инвалидом закончу.