Вскинуть винтовку Кали не успела — топтун оказался слишком близко. Рефлекторно она отшатнулась сквозь оставшуюся за спиной дверь и снова оказалась в столовой. Развернулась и бросилась к проходу на кухню. Не сбавляя скорости, перепрыгнула через искорёженную линию раздачи.
Откуда здесь взялся топтун? Она всё тут облазила за день и была уверена в том, что опасности нет. Не мог же он, как человек, столько времени сидеть в засаде, выжидая удобный момент!
Вбежав в кухню, Кали остановилась, выискивая, куда спрятаться так, чтоб за спиной была стена. Бегать от топтуна вечно не получится, его надо валить. Но делать это, не имея путей отхода — не лучший вариант.
Ничего путного блондинка придумать так и не смогла. Послышался треск ломаемой двери, а следом за ним — цокот и воодушевлённое «У-р-р».
Кали развернулась, вскинув винтовку, и прижалась спиной к стене.
8. Прошлое. Смак
Кали чмокнула меня в щёку от избытка чувств и ускакала за посудой, а я занялся сервировкой командирского рабочего стола. Достал тонкостенные фарфоровые чашки и серебряные приборы, помешал в кофейнике кофе.
Кокос появился в сопровождении генерала. Шаляпин выглядел невзрачно — низенький, в распахнутой серо-голубой шинели ещё советского образца, в поскрипывавших хромовых сапогах и фуражке. Лицо овальное, и было бы совсем невыразительным, если бы не огромный крючковатый нос, торчащий флюгером, и цепкий взгляд чёрных глаз. Генерал посмотрел на меня, обернулся к Кокосу и отрывисто спросил:
— Могу говорить при нём?
— Да, я всецело доверяю Смаку. Как и любому члену отряда в текущем составе, — скупо кивнул в ответ командир. — Хорошие рейдеры и правильные стронги.
— Значит, так, задача, — промолвил генерал. — Пойдёте морем до мыса Неназываемого, оттуда по старой дороге, что идёт по краю серого кластера. Ты знаешь, Кокос.
— Знаю, — кивнул командир. — Там ещё руины реликта с плохой славой. Говорят, что там на серых тварей нарваться можно…
— Бордельные пересуды, — отмахнулся Шаляпин. — Мы собирали статистику, эксцессы происходят не чаще, чем на любом другом сером кластере. Пройдя по дороге до конца, вы окажетесь во фланге, откуда никто крупных сил не ждёт. Там стаб Рубежный.
— Знаю, — снова кивнул командир. — Под «пиковыми» сейчас. Туда банда Штопора отошла на зимовку и пополнение.
— По нашим сведениям, у Штопора до сотни штыков, но ты в бои не влипай, кровь не пускай, — говорил генерал. — Добудь мне языка. Пахана при делах, а лучше двух…
— Чего уж там? — обезоруживающе ухмыльнулся Кокос. — Тогда уж и трёх добудем для верности.
Я разлил кофе из кофейника по чашкам и поставил вазочку с конфетами.
— Спасибо, Смак, — прикрыл глаза Кокос, лаская обоняние запахом бодрящего напитка. — Если бы знахарь мне не подтвердил, что это у тебя не Дар такой, до сих пор бы думал, что вкладываешься им, когда готовишь свой кофе.
Скрипнула дверь, и в кабинет впорхнула Кали, тащившая сразу четыре кружки. Генерал покосился на блондинку в легкомысленном халатике.
— Наш снайпер, — пояснил Кокос, дегустирующий кофе с невозмутимой улыбкой Будды. — Можете говорить при ней.
Я погрозил ей кулаком, приложил палец к губам и вернулся к столу с плиткой и снедью. Пока я разливал кофе по принесённым кружкам, разговор продолжился.
— Понимаю, задачка не из лёгких, но вы лучшие из тех, кто у меня есть, — сказал Шаляпин, так и не притронувшись к кофе. — Языка надо взять обязательно. Наш агент у муров докладывает, что внешники готовят наступление.
Кокос недоверчиво хмыкнул.
— Ты же видел, что с дорогами, пока сюда ехал? Наступление можно сколько угодно готовить, но проползти по раскисшим дорогам ничто и никто не сможет.
— Из-за обильных осадков вода поднялась, — побарабанил пальцами по столешнице генерал. — Старое русло реки через недельку снова станет судоходным. Если они перебросят по воде силы прямо к стенам Железнодорожного, мы вернёмся к первом акту этого противостояния.
Я вздрогнул, вспомнив резню в траншеях на батарее. Кофе пролился. Пришлось достать салфетку и протереть столешницу.
Зимой куда-то просто двигаться ничего хорошего не сулит, а воевать так и совсем неинтересно. Но есть в этом свой плюс. Муры и внешники, скорей всего, тоже на зимних квартирах сидят и не высовываются. Кокос, видимо, разделял мои мысли, потому выругался.