— Готов, Бродяга? — спросил Гвоздь, ухмыляясь. Ухмылка его была, как нож, готовый вспороть мне горло, если я дам слабину.
— Да, — ответил я, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Но это был не страх. Это был чистый, неприкрытый адреналин.
Мы отправились в кластер. Я шёл в составе группы, чувствуя себя частью чего-то большего, но всё ещё не понимая, где моё место в этом мире. Впереди шел Кулак — уверенно, спокойно, словно он был здесь хозяином. За ним — Катя, чья снайперская винтовка была наготове. Лера, не отрываясь, наблюдала за окружением, её взгляд был острее ножа Гвоздя. Я шёл последним, стараясь не отставать, пытаясь впитать в себя каждое движение, каждый шорох, каждое слово.
— В этом кластере особый тип, — предупредил Гвоздь, бросая мне взгляд через плечо. — Лотерейщики. Они быстрые, не дают тебе времени на раздумья. Их слабость, не считая основного — ноги. Убей ноги, и они падают.
— А если не успею? — спросил я, пытаясь представить, что такое лотерейщик.
— Тогда они порвут тебя на куски и утащат к себе, чтобы пожрать вместе со своими дружками, — ответил он, ни капли не изменившись в лице. — Просто не тупи, Бродяга.
Подходя к центру кластера, я начал чувствовать запах — тот самый, который описывал Гвоздь. Сладковатый, гнилостный, словно кто-то смешал кровь и гниющие фрукты в один коктейль и вылил его прямо под ноги. Кластеру было чуть больше недели и амбре стояло то еще…
И вот они — лотерейщики. Сначала — всего лишь тени, мелькнувшие между разрушенными зданиями, но потом… они вырвались как из неоткуда. Пятеро, десять, пятнадцать. Их кожа была похожа на засохшую кору дерева, глаза блестели белыми пятнами, будто они давно потеряли зрение. Они не двигались по-человечески — их движения были рваными, быстрыми, как вспышки молнии, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать: они уже почти возле нас.
— За мной, Бродяга! — крикнул Кулак, и мы рванули вперёд.
Это был первый раз, когда я почувствовал настоящий вкус боя в Улье. Мой АК-12 бился в руках, как живое существо. Пули рвались в воздухе, но лотерейщики не замедлялись. Они всё шли и шли, их урчание разрывало воздух, они бросались на нас, словно хотели вцепиться в горло.
Гвоздь был прав. Нужно бить в ноги. Одного за другим я валил их на землю, целясь туда, где кости соединяются с суставами. Но даже упав, они продолжали пытаться дотянуться до нас, царапая бетон своими изуродованными пальцами.
Катя выстрелила, и я увидел, как одна из тварей рухнула на землю, её голова развалилась, словно переспелый плод. Лера двигалась с грацией хищницы, и её руки, скользившие по рукояткам ножей, превращали бой в нечто, напоминающее танец.
Гвоздь остановился рядом со мной, вытирая кровь с клинка.
— Ну что, Бродяга, — ухмыльнулся он, — готов закрепить материал?
Я кивнул, переводя дыхание. Впереди был ещё один день в этом безумии, и я понимал, что ещё только начинаю понимать, во что вляпался.
Гвоздь что-то коротко бросил Кулаку и указал мне на здание супермаркета.
— Зачисти, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. Это было не просьба — приказ.
Когда я шагнул к двери, раздался его голос:
— Двое и мелочь.
Он не объяснил больше ничего, но я понял: «двое» означало лотерейщиков, а «мелочь» — бегунов. Лёгкое чувство тревоги скользнуло по спине, но выбора у меня не было. Я влез в это дерьмо, и теперь мне предстояло довести дело до конца.
Внутри супермаркет встречал меня тихим, гулким эхом. Пустые полки, выбитые окна, разбросанные продукты, ставшие частью этого нового, мёртвого мира. Всё это придавало зданию странный, нереальный вид. Запах сырости и застоявшегося воздуха врезался в ноздри, вызывая мгновенное чувство тошноты.
Я сделал шаг внутрь, автомат наготове. Свет фонаря резал тьму, выхватывая из темноты заброшенные тележки и рваные упаковки. «Двое и мелочь», — напомнил я себе, чувствуя, как каждый шаг отдаётся в сердце.
Звук. Едва уловимый, но отчётливый — шорох пластика. Слева. Я двинулся туда, стараясь не шуметь, и вот он — первый лотерейщик. Сначала он выглядел как тень, но потом выступил из темноты. Его движения были хаотичными, глаза пустые, а кожа — обтянутый брезент, покрытый язвами.
Я ждал. Одна секунда, две. Лотерейщик сделал резкий рывок в мою сторону, и в тот же миг я нажал на спусковой крючок. Автомат выплюнул очередь, которая рассекла воздух, попав ему в колено. Монстр рухнул на пол, урча от ярости, но не успел даже понять, что произошло.