— Держись! — крикнул он, вдавливая педаль газа в пол.
Машина рванула вперед, прорезая воздух. Зараженные неслись к нам, их глаза сверкали диким голодом. Но Гвоздь не собирался останавливаться. Он вел пикап, как будто это был его последний шанс на спасение. Мы мчались сквозь город, оставляя за собой разрушенные здания и уродливые фигуры чудовищ.
Я быстро осознал, что машина не сможет набрать достаточную скорость на этом изрытом и обломками усеянном асфальте, чтобы оторваться от нагоняющих нас зараженных. Твари, которые стремительно приближались, издавали низкий, угрожающий рык, который пробирал до костей. Это были не просто бездумные монстры — они были хищниками, привыкшими выслеживать свою жертву.
Моя рука метнулась к фляге с живчиком. Глоток горячего напитка обжег горло, заполняя меня приливом сил и ясности. Я резко посмотрел на Гвоздя и, не раздумывая, крикнул:
— Отгони тачку!
Гвоздь мгновенно понял, что я собираюсь сделать, и, не задавая лишних вопросов, резко вывернул руль, направляя машину в сторону. Пикап с ревом двигался дальше, а я перешел в режим призрака, пока машина продолжала движение. Это было рискованно, но у меня не было выбора — зараженные догоняли нас, и что-то нужно было предпринять.
В момент, когда я вернулся в обычный мир, улица вокруг словно ожила — каждый шорох, каждый звук стал отчетливым и громким. Я встал, притаившись в тени полуразрушенного здания, и крикнул изо всех сил, привлекая внимание.
Громкий крик эхом прокатился по пустым улицам, и это сработало. Зараженные, словно одно целое, изменили направление, их чудовищные тела свернули с маршрута, по которому ехала машина, и теперь они бежали ко мне. Я почувствовал, как кровь закипает в жилах от адреналина, когда приготовился к схватке.
Первые трое были уже почти на расстоянии удара, когда я поднял автомат. Пальцы сами по себе отработали четкие движения — предохранитель, прицел, спуск. Автомат выплюнул очередь, и я наблюдал, как первый мутант рухнул, его тело содрогнулось от удара пуль. За ним последовали остальные — два выстрела, и еще двое падали, оставляя за собой кровавые следы на земле.
Но этого было недостаточно. Они не успели отреагировать на мой маневр — я снова перешел в режим призрака. Теперь меня не было видно, но я продолжал видеть их, медленно приближающихся, обнюхивающих воздух в поисках своей жертвы.
В этом состоянии я чувствовал каждое движение — каждый пульсирующий ритм жизни вокруг. Мои руки метнулись к зараженным, и я начал опустошать их споровые мешки, один за другим. В этом состоянии их тела казались слегка вязкими, но не более. Я пронизывал их споровые мешки своими руками, вытягивая все, что было внутри. Они замирали, не понимая, что произошло, а затем оседали на землю. Парадоксально, но мне это доставляло странное удовлетворение.
Когда число зараженных начало сокращаться, я заметил, что оставшиеся чудовища растерялись. Они потеряли меня из виду, а без визуального контакта их охотничий инстинкт ослабевал. Я использовал это в свою пользу, приближаясь к ним тихо, почти незаметно, словно тень. Один за другим они падали, превращаясь в безжизненные тела, которые напоминали разбитые игрушки.
Земля вокруг была усеяна телами — не меньше двух десятков убитых тварей, среди которых были лотерейщики, топтун и бегуны. Все они лежали как поломанные куклы, лишенные жизненной силы. Я выключил дар. Но это был не конец. Из-за угла, внезапно, словно вихрь, вырвался новый враг — еще один зараженный, которого я сразу не заметил.
Этот мутант был быстрее и агрессивнее предыдущих. Он бросился на меня, и я едва успел уклониться, чувствуя, как воздух свистит от его удара. Я был уже готов встретить его, когда рядом что-то мелькнуло — Гвоздь со своим мачете в руках ворвался в схватку. Он двигался с поразительной скоростью, и в следующий миг голова мутанта отлетела в сторону, а его тело рухнуло, словно подкошенное.
Гвоздь обернулся ко мне с широкой ухмылкой, кровь на его лице блестела в свете солнца, которое едва освещало мрачный пейзаж разрушенного города.
— Ну ты и отжег, Бродяга, — сказал он, отдышавшись. — Я даже не сразу понял, что ты уже не в машине. Пока сообразил, пока остановился, добежал… а мне уже ничего не осталось.
Я усмехнулся в ответ, но внутри ощущал глубокую усталость. Мы выжили, но это была лишь одна из многих схваток, которые нам еще предстоят. Улей не прощает слабости, и каждая наша победа — это лишь отсрочка неизбежного конца.