У Димы челюсть отвисла после слов отца. Он-то Горца считал чуть ли не всесильным, не было такой твари, с которой отец бы не справился. А тут… нет, Дима не разочаровался, он начал понимать, что есть всё-таки вещи и существа куда сильнее отца. И от этого становилось жутковато. Горец продолжил:
– Видишь ли, Серые обычно водятся ближе к другому краю Пекла, за сотни километров отсюда. И как он здесь оказался, я не знаю. Хотя, это Иные, конечно, их и не понять, но всё равно странно. За время своей… жизни… здесь… я ни разу не видел Серых именно в гуще кластеров Пекла. Чёрных да, частенько увидеть можно, но не Серых. И он… как бы это сказать… слишком силён был, таких я вообще никогда не видел. А убил я Серых, с десяток точно, так что, в принципе, знаю о чём говорю. Честно… – отец зачем-то бросил взгляд в сторону двери из комнаты. – Я испугался. Конечно, больше за тебя с Сойкой боялся, но это не тот страх. Испугался я… давно, очень давно я так не боялся…
Отцу явно было трудно это говорить, подобрать нужные слова тем более, но Дима его понял. Он сам-то не знал, как от страха не наложил в штаны. И твари тут, на расстоянии вытянутой руки и скреббер, да ещё какой! Ему вспомнился "коридор", стенами которого стали твари, постоянное мельтешение их оскаленных морд… жутко. И скреббер ещё подавлял своей аурой или что у него там. Ладно хоть, так и не приблизился.
– Я тебя понял, пап… – сказал Дима. – И… всё ведь в порядке. – попытался он приободрить Горца. Лицо отца тронула улыбка и он кивнул.
– А почему он не стал нас преследовать? – снова спросил Дима в этот момент вернулась Сойка с котелком. Комнату тут же заполнил запах еды.
– Ешь, сын, – она отдала котелок и Дима тут же принялся усиленно работать ложкой, плевать, что макароны, плевать, что тушёнка. – О чём треплетесь? – спросила Сойка уже у Горца.
– Да разобраться всё пытаемся в произошедшем. Не должен был Иной нас "отпустить".
– Почему?
– Вот и я не знаю, почему, – ответил Горец.
А Дима оторвался от еды, вспомнив как "подключилась" мама. Вот это было, конечно, охренительно круто! И страшно одновременно. Не ожидал Дима, что мама может быть ТАКОЙ. Он её всегда знал доброй, нежной, заботливой, хрупкой даже, светлой. А тут… чужая словно и страшная, не меньше всех тех тварей вместе взятых. И ведь заражённые и от неё щемиться начали, как от того скреббера, когда она их… убивать начала. Ни разу до этого Дима не видел другой стороны маминого Дара. И увидев… он даже не знал, как реагировать. С одной стороны, ну и что? Да, "высушила" хренову кучу тварей, спасла их с отцом, по сути. А с другой стороны… Дима не хотел бы её больше такой видеть. Да и… по ощущениям эта грань её Дара, словно "подменяла" Сойку на какое-то другое, холодное и чуждое к жизни, существо. Отец, интересно, это чувствует?
– А вырубился-то я почему?
– Это у тебя уже спросить нужно. Перед тем, как Иной ушёл, ты всё на него смотрел. Секунды какие-то, а затем обмяк, я тебя еле подхватить успел.
И Дима вспомнил последние моменты перед обмороком. Нахмурившись, он произнёс:
– Я же его ощущал… прям как Близнецов… только с этим… больно было… вот и вырубился, наверное, от этого, – и Дима решился рассказать про "картинки". Рассказ занял буквально пару минут. Начал Дима с Близнецов, как последние дни пытался осмыслить множество мыслеобразов, переданных ими. Отец тоже нахмурился, ему по снам было "знакомо" это ощущение. Спросил, какие именно картинки видел Дима. Когда он перечислял те, что запомнил, особенно родителей поразило упоминание о человеке в ковбойской шляпе. Переглянулись даже, а Дима переспросил.
– Совпадение или нет, но похоже, Близнецы наши Нестора видели. И если запомнили, значит, что-то важное с ним связано.
– Нестор это старик тот, про которого ты рассказывал?
– Да, это же Нестор того Элитника сектантского завалил, а не я. Не знаю, что у него за ружьё такое, но черепуху твари разворотило так, будто из гаубицы словила. Да и вообще, помог очень, – ответил отец.
– Да уж… дела… – протянула Сойка. – А с этим что? Тоже картинки тебе транслировал, получается?