Сойка на некоторое время задумалась, смотря, как легко и непринужденно сын "играет" с кривым ножом.
– У отца и нужно спросить, когда вернётся… он про это больше знает… жуть, конечно…
– Не зря ли вообще ввязались в это? – спросил Дима. – Столько раз по краю прошли… и все ради обычных, в общем-то, ножей… я ж автомат даже свой про… потерял… – сын чуть смутился, но Сойка ничего на это не сказала, понимала, что сыну, да и всем им, нужно отдохнуть и сбросить напряжение последних дней.
– Я думаю, Дим, не зря. Ты наш сын. Ты самый необычный ребёнок во всём этом мире…
– Не ребёнок я уже, – усмехнулся сын.
– Не перебивай. И для меня ты навсегда ребёнком останешься, хоть тысяча лет пройдёт. Так вот, на счёт мечей. Мне кажется, нам уготована… тебе, Дима, уготована не совсем обычная судьба. Не такая, как у Нюхача и остальных. Ты уже часть этого мира. Не гость, как мы. Так что… нужно использовать любую возможность, чтобы стать сильнее и выдержать всё, что тебя ждёт и может произойти.
– Говоришь, как в фильмах, мам, – снова усмехнулся Дима.
Сойка улыбнулась и пожав плечами, при этом её взгляд тут же изменился, став больше отстранённым, сказала:
– Я так чувствую, сын… тревожно иногда…
Весёлая атмосфера тут же пропала. Пару минут просидели молча, затем по просьбе матери, Дима начал вываливать на песок содержимое чудом, не иначе, уцелевших рюкзаков. Свой он потерял, сорвали или "отрезало". В общем-то, кроме боеприпасов и сладостей, ценного там ничего не лежало, разве что, керамбиты старые, так что жалко не было. Найти новый уже не будет проблемой.
Разложив уцелевшие и не пострадавшие вещи в одну кучку и остальные в другую, оказалось, что не так уж всё плохо, даже две банки тушёнки есть. Так же уцелел один сменный комплект одежды у Сойки. Вообще, у неё в рюкзаке практически всё осталось не пропитавшимся и не испачканным кровью тварей. Вот у отца рюкзак и почти всё, что в нём находилось, можно выбрасывать.
Сойка обрадовалась, что у неё всё же есть сменная одежда и решила почиститься первой. Сын отвернулся и немного отошёл, усевшись на сидение катамарана. Спустя минуту, позади послышался плеск воды и выдох, в котором Дима и без эмпатии прочёл всю гамму положительных эмоций.
Минут через сорок вернулся отец. Он тащил на плече клетчатый баул. Подойдя, улыбнулся, увидев Сойку, уже в чистом:
– А я тут тебе шмоток всяких набрал… зря получается…
Дима с Сойкой тоже улыбнулись шутке и после этого начались "рыльно-мыльные" процедуры уже у мужчин. Дима натирался песком до красноты, желая поскорее избавиться от этого уже, наверное, ставшего частью его самого, запаха гнили и крови. Вылил затем на себя почти весь флакон шампуня. Но, ощущения после помывки стоили того, словно заново родился.
После этого, переодевшись в "гражданку", выбрал джинсы-карго, кроссовки поудобнее и тёмного цвета футболку, накинулся на отдельно уже лежащую, мама постаралась, кучу сладостей. На родителей и их улыбки, внимания совершенно не обратив при этом.
Затем поели уже нормальной еды. Ну, как нормальной, всё та же тушёнка и другие консервы с хлебцами. Готовить оказалось не на чем. Котелки и кружки с горелкой пришли в негодность. Но опять же, это дело наживное, так что, никто не огорчился. После еды зашёл разговор о "желании" Димы. Сойка и начала. Горец ненадолго задумался, что-то сопоставляя в мыслях и ответил, огорошив родных:
– У меня тоже подобное желание есть. Появилось, вернее. Так что, ничего удивительного. Мне ещё и мириться с двумя разными клинками пришлось. Жалко всё-таки старый оставлять было. Вот и конфликтуют, "чувствуют" чужого. А у тебя, сын, их вообще, четыре, – он сделал паузу, хрустнув печеньем. – Теперь понимаю, почему закрылся от меня.
Дима опустил взгляд на несколько секунд. Он хоть и понимал, что не его это желание, но всё же стыдился этого. А если ещё учесть, что это "желание" было очень острым и каких трудов ему стоило сначала осознать, а затем сдержаться, вообще лучше этот кошмар поскорее забыть…
Из задумчивости Диму вывел вопрос отца, удививший и Сойку тоже.
– Что за Дар у тебя открылся?
– Чего? – переспросил сын. Дар? У него? Ещё один?
– Ничего такого за собой не заметил, – добавил он.
Горец чуть нахмурился, подбирая слова. Да и вообще, он не был до конца уверен, что замеченное ранее и есть новый Дар у сына.