Потом начали раскладываться ко сну. Шмель с Медоедом, обычно, в таких случаях, когда ночевать приходилось не в домах, спали возле машины, а девушка внутри, на широком заднем сиденье, вечно с утра жалуясь на неудобство, при этом категорически отказываясь спать снаружи. В пути, к слову, она тоже переместилась с переднего на задние места, поменявшись с Димой.
Первым в эту ночь дежурил кваз.
Лёгкий толчок в плечо вырвал из сна.
— Твоя смена, — шепнул Шмель, он, кстати, тоже, как и Дима, в темноте видел лучше обычных людей. Парень это понял почти сразу, на второй ночёвке, заметив, что ночью кваз двигается достаточно уверенно.
Медоед тихо вылез из спальника. Шмель уже отошёл за машину и стараясь не шуметь, начал укладываться.
В котелке, что приятно, кипяток, за это спасибо, подумал Дима. Сам он тоже, когда дежурил первым, оставлял кипячённую горячую воду.
Заварив из пакетика чай, бесшумно вышел из бокса и уселся у стены между воротинами. Темень непроглядная, даже со зрением Димы видно было метров на пятнадцать–двадцать, дальше всё тонуло во мраке. И почти полная тишина. Где–то, иногда, что–то потрескивало и поскрипывало на лёгком ветерке, вот и всё. В пределах действия эмпатии тоже тишь да гладь. Задумался об Анжелике. Последнее время он начал ловить себя на мысли, что она начинает ему нравиться. Пусть и характер у неё не самый спокойный, но это не проблема, видали и хуже, опыт есть. Но при этом и берегов не путает, что хорошо, прекрасно понимает, когда следует остановиться. Красива, тут совсем не придерёшься. А ещё она довольно неплохо владеет оружием, драки не боится, сама влупить может, бойкая в этом плане. До Риты далеко, конечно, но та была насквозь отбитой психичкой, а Анжелика нет, нормальный человек, что есть несомненный плюс. К слову, сейчас, Медоед понимал, что чего–то длительного и серьёзного с Ритой никогда бы не вышло. Или это он сам стал нормальным? А тогда, будучи, мягко говоря, не в себе, могло ли у них что–то получиться? Дима мотнул головой. Нет. Она в прошлом. Да, было хорошо, сумасшедше ярко, но, было. Спасибо ей за невероятный опыт. Момента с пулей в миллиметрах над ухом, правда, так и не понял. Психанутая, одним словом, пусть и прекрасно знал, что не убьёт.
Мысли снова вернулись к Анжелике. Предупреждение Шмеля он помнил, но всерьёз не воспринимал, в конце концов, если и девушка начнёт выказывать симпатию, квазу останется лишь утереться. А что–то такое Медоед начал замечать. Может быть ему и казалось, эмоций–то её читать не может. Это, кстати, тоже добавляло «остроты». Когда знаешь, что чувствует человек, становится не так интересно. Сейчас же, словно слепой. Что же казалось? Анжелика, иногда, могла расположиться поближе или в разговорах бросать на него взгляды украдкой, не те, изучающие, «другие». Замечал ли это Шмель? Наверняка. Но пока что руки и ноги у Димы целые, значит и начинать опасаться за целостность своей тушки не стоит. В общем, отношение к девушке у Медоеда, на данный момент из практически равнодушного приятельского и «рабочего», так сказать, перетекло в нечто более «тёплое». И если он прав, Анжелика об этом знает.
Дима про себя усмехнулся, что ж, пора и ей «ослепнуть». Глубоко вздохнув, настроился на внутреннее ощущение эмпатии и начал «выстраивать» вокруг своего сознания твёрдый и очень похожий на «броню» скребберров сегментный кокон. Или сферу. Материала крепче их кости и брони парень не встречал, а хотелось, чтобы блок получился абсолютным.
На всё это ушло не больше минуты. Много, подрастерял уже навык. Каких–либо явных изменений не произошло, но теперь Медоед точно знал, что если Анжелика такой же, как и он, эмпат, с утра её ожидает бо–ольшой сюрприз. Что за этим последует, однако, не представлял. Но, в любом случае, отступать не собирался.
Остаток ночи прошёл спокойно. Ни одной твари близко не показалось. Пару раз на пределе возможностей эмпатии мелькали «эмоциональные точки», но так же быстро исчезали.
Ближе к утру, когда уже в небе начало светать, Дима увидел кота. Вернее, ощутил сначала. Животные, к слову, эмпатией воспринимались очень слабо. Почему, непонятно, ведь они так же ощущают и страх, и голод, и боль… но вот, такая особенность. А может, парень попросту никогда и не акцентировал на них внимание и не «натренировал» эмпатию в этом аспекте.
Кот замер в густой тени соседнего здания напротив, метрах в двадцати, «думая», наверное, что Медоед его не видит, хотя два огонька глаз на чёрном выделялись довольно чётко. Парень прищурился, пытаясь получше настроиться на животное. Что–то начало получаться. Ощущение сытости пришло первым. Сожрал, наверное, мышатину какую, этих грызунов здесь полно, усмехнулся про себя парень. Вторым пришло ощущение опасливого любопытства и узнавания. Были ещё ощущения, но их уже распознать не удалось.