Так до города и добрались, нанервничались, но добрались. Выехав из очередного лесного кластера, попали на поле, город оказался по правой стороне.
— Рули к девятине! — крикнул Дима, приметив среди пятиэтажек высотку у границы кластера.
На грунтовке уже начали попадаться изорванные и измятые, изляпанные кровавыми разводами машины. И чем ближе к городу, тем их становилось больше. Пришлось, в конце концов, выехать на бездорожье. Когда радиус эмпатии стал доставать до зданий, Дима немного обрадовался, заражённых почти не было. Да и столбов дыма от пожаров мало, а это говорило о том, что перезагрузка случилась не сегодня и не вчера.
Подъезжали медленно, по товарищам было видно, что очень нервничают. Дима влез обратно внутрь машины, но люк не закрывал.
— Нам везёт, похоже. На окраинах заражённых мало. Укроемся в какой–нибудь квартире или на крыше и дождёмся перезагрузки.
— Как у тебя всё просто… — пробурчал Шмель. Анжелика молчала. — Что, так и въезжать? — спросил он Диму, когда до жилых зданий осталось уже метров пятьдесят. Вёл кваз напрямую по полю и выруливал сейчас к проезду между домов. Окна выбиты почти везде и неприятно чернеют своими зёвами. Кажется, что сейчас из каждого начнут сыпаться твари, чтобы добраться до наглых и безумных людишек, решивших сунуться к смерти в гости.
— Да, так и заезжай, на ближайшие сто метров впереди ни одной серьёзной твари. Пустыши по закрытым квартирам не в счёт. Да и мало их, с десяток всего.
Шмель только кивнул. Напряжён донельзя, казалось ещё немного и треснет пополам. В эмоциях, однако, более–менее спокойно. Ну и злость, от того, что повёлся на эту авантюру. По Анжелике было сложно что–то сказать, тоже напряжена, возможно, боится.
Въехали во двор, под колёсами начало хрустеть костями и мусором. А ещё, запахло. Несильно, но ощутимо. Тоже признак давней перезагрузки.
— Где–нибудь здесь и остановись. Только развернись, чтобы сразу выехать потом.
Поставили «Ослика» на более–менее свободном месте, бояться погони здесь смысла не было, это они втроём дураки, что заявились сюда. Вышли. Анжелика поморщилась и натянула платок на лицо. Дима же, словно вернулся на год назад. До боли знакомая картинка разрухи, учинённой ворвавшимися в город заражёнными. Разрушено во дворе всё. Много костей с подгнивающими остатками мяса. Несколько прилично объеденных трупов тварей, лотерейщики вроде как, ноги ещё не видоизменены. Машины в смятку, спортивный городок в центре выглядит, словно на него валуны сбрасывали. Ну и кровь, куда же без неё, множество подтёков, сейчас уже чёрно–бурых.
— Ужас… — прошептала чуть побледневшая Анжелика, крепче взявшись за оружие. Шмель только хмыкнул, осматривая картину бойни.
Медоед зачем–то присел на корточки и положил ладонь на чистый от мусора и останков участок.
— Ты чего? — спросил Шмель.
А Дима уже «скользнул» в прошлое. Глубоко «нырять» не стал.
— Завтра. Около тринадцати часов, — произнёс он, выпрямившись.
Можно было, конечно, и не говорить, но тогда надо бдительно следить за появлением кисляка и собираться в попыхах. То, что придётся всё объяснить, парня уже не так и напрягало. За дни пути они вполне сработались и относительно даже сдружились. На остановках без подколов и шуток тоже не обходилось, Анжелика оказалась весьма остра на язык, но если на это закрыть глаза, собеседник прекрасный. К тому же и сам Медоед ощущал, что с каждым днём вопросов к нему становится всё больше и рано или поздно на них придётся отвечать. Симпатия к девушке тоже росла, да и она, вроде как, начала что–то чувствовать к Диме. Но это не точно, блоки обоих не давали этого понять. Кваз всё это видел и бросал недовольные взгляды.
— Что? — не поняли товарищи.
— Перезагрузка, завтра, в районе тринадцати часов. Если совсем точно, в тринадцать–ноль–две.
— В смысле..? Ты… ты что, можешь точно сказать, когда случится перезагрузка на кластере?! — опешила Анжелика, кваз тоже обалдел, но смолчал.
— Могу, — коротко ответил Дима.
— Нам нужно очень… очень серьёзно поговорить… — протянула девушка, Шмель что–то буркнул, поддержал её.
— Поговорим, — согласился Медоед. — Когда выберемся отсюда. Добро?
Анжелика коротко мотнула головой и моргнула, снова удивившись, выглядело это со стороны довольно забавно. Как это? Обычно из него и слова не вытянешь, а сейчас спокойно согласился? С другой стороны, пора бы уже, сколько дней вместе, какое–никакое доверие появилось, а вопросов к Медоеду всё больше и если не прояснить эти моменты, то лучше, вообще, разбежаться. Хотя, сейчас и не получится. Глупая ситуация. Особенно с их эмпатическими способностями, что называется — я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Почему Медоед тоже не стал разбираться? Вряд ли испугался. Присматривается? Или дело, всё–таки, в доверии? И именно сейчас настал тот момент, когда это самое доверие проверяется?