Шмель дулся, «прокачивая» перепалку с девушкой в голове и придумывая аргументы в свою пользу. Как она сама не понимает?
На землю начали спускаться сумерки, краски начали сереть, небо окрасилось в яркие закатные цвета. Красиво, если забыть, что всё происходит в Стиксе, на кластере, который завтра перезагрузится.
— Чего грустим? — раздался голос Медоеда неожиданно близко.
Шмель ругнулся, подхватившись, в руке сам собой оказался пистолет. Вздрогнула и Анжелика, так же на автомате положив руку на свой. Косо посмотрев на Диму, шутливо проехалась по умственным способностям некоторых сладкоежек, которым жизнь не дорога.
Парень на это не обратил внимания, подхватил оставленный Крюк, аккуратно вложив в ножны. Усевшись, проверил котелок, воду Шмель недавно кипятил. Налил в кружку с пакетиком чая.
— Ты же сенс, — сказал он, намекая, что она должна была его почувствовать.
— А ты сказал, что здесь безопасно, вот и не сканирую часто, — парировала девушка.
Игра слов. Оба понимают, что она никак не смогла бы его сейчас ощутить.
— Всегда на чеку надо быть, — остудил её Медоед. — Ладно, не суть. Кроме тварей, здесь и правда, никого нет. В общем, — сменил он тему. — Мосты я нашёл, но проблема в том, что один из них пешеходный. По крайней мере, в этом варианте. Как будет завтра, не знаю. Второй мост нормальный, широкий. Но забит машинами, не проехать. Опять же, как завтра окажется, сказать не могу. Но тротуары широкие, «Ослик» протиснется.
— По людям ехать придётся, — нахмурилась девушка.
— Станет необходимо и стрелять будем, — отрезал Дима.
— Стрелять по людям я не стану. Нельзя так! — возразила она, хоть умом и понимала, что Медоед прав. Но принять этого не могла.
— Можно, Анжелика. И нужно, когда на весах твоя жизнь и десятка человек, которых вот–вот съедят. Да даже сотни людей. Стикс, если что, за такое, не наказывает. Короче, завтра по ситуации смотреть будем, может и проедем без проблем. Лишь бы на полицию не нарваться, тех кончать при любых раскладах придётся.
Девушка укоризненно взглянула на Медоеда, опять же, разумом понимая его правоту. При этом она так же чётко осознавала, что попросту не сможет разрядить магазин в толпу невинных людей…
Повисла неловкая пауза. Шмель тоже молчал, он явно напряжён.
— Поговорим? — нарушила, наконец, тишину, Анжелика.
Медоед вздохнул, огляделся. Солнце уже опустилось к горизонту, сделав закатные цвета ещё насыщеннее, а тени гуще, утопив их в непроглядном мраке.
— Спрашивай.
— И ты расскажешь всё? — уточнила девушка, поймав себя на мысли, что ей становится не по себе от предстоящего разговора. Всё может измениться кардинально.
— Всё, что посчитаю нужным, Анжелика. Поверьте, это тоже очень много.
Дима взглянул и на Шмеля, сидящего неподалёку. И он был напряжён, даже слишком. Что–то в его отсутствие произошло. Крюк. Оставлял нож на другом месте. Заметил и перевязанный палец кваза.
— Твои ножи… — начала Анжелика после паузы. — Это ведь они отгоняют заражённых, — утвердительно произнесла она.
Дима медленно кивнул. Девушка невольно поёжилась, стоит ли при Шмеле спрашивать о том, что хотела, пришла запоздалая мысль. Несколько секунд раздумий и она поймала на себе пристальный ожидающий взгляд Медоеда.
— Кто те двое, что были с тобой в Пекле, когда вы убили… ммм… бывшего… носителя этих… когтей?
Она попала в точку. До этого спокойный, Медоед «вспыхнул» глазами, лицо окаменело… никакой эмпатии не надо, чтобы понять, такого вопроса он не ожидал!
Следующей его реакцией стало… то самое давящее напряжение, как тогда, с теми двумя придурками у бара. Только сейчас это давление было направлено на неё и кваза. И видно, что Медоед сдерживается. Стало не по себе и холодок страха начал расходиться от позвоночника…
— Откуда..? — у Медоеда даже голос изменился, появились низкие, рокочущие нотки. И это пугало ещё больше! Шмель весь подобрался, словно для броска.
— Нож… я… он передал мне образы… — неуверенно ответила девушка, поняв, что назад уже не отыграть и что сейчас может произойти, что угодно. Один знак, одно её движение и Шмель бросится на парня. Бесполезно, разве что, погибнет. Пусть этого не произойдёт, мысленно взмолилась она.
Давление разом ушло. Медоед невесело покачал головой, лицо его снова приняло нормальное человеческое выражение, а не то, хищное и опасное. Он зачем–то достал нож, взглянул на клинок.
— Что он тебе показал? — перевёл взгляд на девушку.