Клык на секунду отвлёкся, за что тут же поплатился - прямо с обрушившегося четвёртого этажа на него слетел очередной мертвяк, резкий, быстрый, сильный, он буквально смел стоящих тесно друг к другу Клыка и Коня, причём второму досталось когтистой лапой. Хлынула кровь из разорванной руки. Старший улетел в лестничный проём, и Ампер остался с врагом один на один.
Выстрелить он успел дважды, и промахнулся, тварь как-то странно неуловимо качнулась, и все пули ушли в молоко, после чего она одним прыжком преодолела два метра и наотмашь ударила в грудь. Погорелова просто снесло, он преодолел по воздуху четыре метра и соединился спиной со стеной. Его спас бронник. Когти твари только рванули арамидную ткань и вырвали титановую пластину. Дыхание вышибло, в глазах заплясали звезды, грудь горит огнём как от попадания крупнокалиберной пули. Хорошо, внутренний гель, который под пластиной, смягчил удар, а то просто кости бы раздробило.
Он попытался нашарить автомат, но, похоже, тварь его просто сорвала во время удара. Рука нащупала пистолет и даже потянула «таран» из кобуры, как откуда-то сверху раздалась короткая очередь, и всё стихло.
- Сват, ты как, живой? - пробился сквозь шум в голове женский голос. - Сват, миленький, я же думала все умерли. Тут такое творится. Меня же Гришка сожрать пытался. Свааттттт!
Завоняло нашатырём.
Ампер сел, кое-как проморгался. В голове шумело, грудь болела страшно. С лестничного проёма выбрался Клык. Рожа у него была окровавлена. Возле завала завывал Конь. А рядом с ним на коленях сидела ротная медсестра и пыталась привести его в чувство, тыкая ему под нос пузырёк с едкой дрянью.
- Галка, Коню помоги, - сквозь зубы процедил он, - у парня кровь хлещет, порвали его. Клык, ты как?
- Нормально, все ступеньки сосчитал, - вымучено отозвался тот. - Спина болит, башка кружится, но это сейчас пройдёт, - он достал фляжку и сделал пару мощных глотков. - О, девка. Тебя как звать?
- Галя, - довольно резко ответила медсестра, переходя к Коню и затягивая на плече раненого жгут, после чего быстро открыла аптечку и вкатила ему местную блокаду. - Сват, кто это такие? Что вообще происходит?
- Галь, об этом позже. Ты держись нас, тут всё плохо очень. Нет больше никого, хотя, может, кто ещё уцелел. Ты как себя чувствуешь?
- Тошнит, слабость. Я уже несколько часов отбиваюсь от ребят. Сват, они все мёртвые! Дышат хрипло, я одного бойца пыталась откачать, а он меня укусил. Я теперь такой же стану?
- Не печалься, девчуля, всё с тобой в порядке будет, это не заразно, - ободрил её Клык. - На вот, выпей, будет легче. Только не нюхай.
- Пей, пей, - ободрил её Ампер. - Штука мерзкая, но очень нам необходимая, я уже через это прошёл. Пей, - он добавил в голос жёстких ноток, фактически отдавая приказ.
Девушка нерешительно взяла фляжку и сделал маленький глоток.
- Что за дрянь?
- Дрянь, - согласился Клык, - но без неё не выжить. Хлебай ещё глотка три-четыре, и хватит тебе пока, через часик повторим.
Но похоже, Галка поняла, что эта отрава помогает, и уже смело, поморщившись, сделал новый глоток. Потом ещё один. После чего вернула фляжку старшему.
- Действительно лучше, - произнесла девушка. - Сват, ты как?
- Нормально. Конь как?
- Зашивать надо, - покачала головой Галина, - он не боец.
- Ничего, на стрёме посидит, - отмахнулся Клык. Сейчас посадим за пулемёт, и все. Похоже, тут чисто. За завалом никого не осталось?
- Нет, я там человек шесть положила, - уже окрепшим уверенным голосом сообщила медсестра.
- Вот и хорошо, - похвалил рейдер. У нас трое грузчиков, два входа. Один прикроет Ампер, второй я. Они всё будут стаскивать на первый этаж, там разберёмся, потом грузимся и валим.
- А я? - спросила Галя.
- А ты с нами. Не боись, не бросим. Ампер, давай, бери Коня и тащим вниз, а девчушка нас прикроет. Подруга она боевая, справится.
- Он Сват, а не Ампер, - возразила Галина.
- Теперь Ампер, перекрестили мы его. Тут у всех новые имена. Можешь и себе новое выбрать, если хочешь. Всё, хватит болтать, потащили.
На мародёрку ушёл час. Ничего больше не произошло. Ампер оклемался. Конь тоже в себя пришёл, рана у него оказалась средней паршивости, но Клык, осмотрев, заметил, что через два дня и шрама не останется. Влил ему в глотку грамм сто живца и оставил сидеть за пулемётом.