И гляди, гляди вперед… точно, как я и предполагала».
Я покрутила головой по сторонам.
«Не туда смотришь, под ноги, под ноги».
– Я не вижу никаких изменений, – бормочу под нос.
«Прокачаешься, будешь видеть, от тебя идет тропинка в сторону твоего бывшего дома, тянет назад?»
– Вроде нет, но чувствую какую–то незавершенность, пришлось бегством спасаться, может поэтому?
«Значит, наведываемся, тебе легче?»
С удивлением обнаружила, – да!
«Тогда кушать, два дня желудок твой маковой росинки не видел».
– Точно, точно, вот только мака ему и не хватает, как и мухоморов.
«Ха-ха-ха».
Хорошо, когда собеседник полностью тебя понимает и юмор в том числе.
«Так ты мой симбионт! Черт, восемь. Стикс не поскупился».
– А почему не Улей?
– Это людьми придумано.
«Это людьми придумано. Сначала плотный обед-ужин и, наконец, поговорим».
– А может я буду кушать, а ты рассказывать?
«Э не, мне все твое внимание нужно».
Как же я сейчас пожалела, что газовую плиту с баллоном не прихватили, не пришлось бы сейчас тушенкой, закопчённой, заправляться, а супчик, блин, верх мечты. Хотя на колбаску и сыр я не в обиде. Полировка кит–катом и…
Вот это я жрать горазда! Тарза потерлась об меня, получила порцию живчика и свернулась на коленях.
«Приступим? Название и нашей системы, и её жителей на слух ты не воспримешь, как и мое имя… много шипящих, потому назову по аналогии – Змеями. Раса у нас долгоживущая, высокоразвитая, ваших нынешних жителей Земли мы обгоняем так примерно на миллион лет точно, заранее уточню, вы на Земле восьмые разумные. Так вот, тогда копировалась территория, проекция людей, животных. Для статистики необходимо было наблюдать степень разброса вероятностей развития в разных страницах пространственного временного конгломерата. Понятно?»
– Имеешь ввиду что в пространстве имеется, например, сто отражений Земли, а по времени еще больше?
«Суть уловила, приятно не с дубом общаться».
Я промолчала. Приятно что не совсем дерево конечно, но и супер –нупер себя никогда не считала. Середнячок.
«Тысячи две лет изо дня в день, из года в год продолжались замеры. Кому-то требовалось определенное время чаще фиксировать, не буду нагружать тебя терминами, но именно поэтому каждый кластер грузится по-разному».
– Тогда зачем поля, реки?
«А тут тоже замеры, статистика, такая гадость, везде нос сунет. Не отвлекай, я подхожу к главному. Гении редко, но рождаются, иногда их в колыбели давить надо. Вот такой и родился у нолдов».
– Нолды реальность?
«Были и пока есть, их история поучительная, но займет много времени, на Земле тоже были такие «нолды», кажется третьи или пятые, опять с мысли сбиваешь».
– Прости, молчу, молчу. Сложила ручки, как примерная ученица, на коленях.
«Война у них и в голове, и в заднице с рождения. Вот и поперли на магическую планету, сами-то они технари от бога. Почти два столетия бодались, мы их и мирили, и ультиматумы выставляли, уперлись оба лагеря.
Лет пятьдесят нолды правили у одаренных, все же умудрились завоевать, а потом пришла беда. Одаренные наслали на нолдов напасть (аналогия-заклинание), только десяток сотен от пятидесятитысячной армии спаслись и влетели прямиком на этот полигон.
На то, что у нас засбоила система, внимание, конечно, обратили, инженеров напрягли. Но в свете последних событий галактическая война назревала однозначно, кто будет после неё жив, вопрос огромный. А пока срочно вели расследование. Умелец из магов не только нолдов отправил на тот свет, но и сам сгорел от перенапряжения. В магическом огне сгорели его бумаги и пара учеников. Со стороны нолдов пара сотен вернулись на родину и были помещены в карантин. Остальные на нашем полигоне остались, они более разумно к проблеме подошли и боялись на свою планету заразу принести.
Разборка была знатная, с наших дипломатов пот можно было ежеминутно ведрами собирать. Нолды в ответ могли полностью планету магов разнести, но и сами отдачей получили бы не слабо. Представь осколки планеты, несущиеся, куда бог пошлет. Пришли к мнению – договариваться. Мага в живых-то нет. Да и…
В карантине началось повальное заражение. Нолды пересрались не на шутку и дали приказ остальным на том полигоне оставаться. С нашего разрешения, конечно. Суть да дело, а время убежало.
Из оставшихся на полигоне нолдов выжила треть, да и то потому, что о симптомах знали, расстрельные бригады трудились днем и ночью.
А потом плыл над землей траурный вой. Нелегко своих друзей убивать. Но и это не было окончанием. Через каждые десять дней история повторялась. Наши инженеры не смогли на месте исправить систему, а добровольцев, чтобы посетить зараженную область, не нашлось».