Второй предупреждает не пользоваться дарами, значит, эти нелюди как-то отслеживают?
«Так они и не люди, закругляйся, ищите щель, куда забиться, лучше камень или дупло. У них тепловизоры, да и нюх, слух, не хуже, чем у тебя. Выше забирайтесь, если возможность будет, они охотятся на земле», – бубнит Саша на пределе слышимости.
Как хорошо, что кровью от нас теперь не прет, как несколько минут назад, я еще удивилась, почему мою засыпанную ямку Горец обработал химикатами.
Пока они кружат за скалой, но стоит им перелететь сюда и хана Мурке, больше срать не будет, а вместе с Муркой и Ваське с Барсиком. До скалы с десяток метров, включили режим бинокля. Вон какая–то щель!
Ноль первый её обнаружил, жмет плечами, – летать не научился!
Показываю на перчатки, надеюсь прицепиться сможем, веревка увы в рюкзаке, а рюкзак с добычей на Саше уехал. Все, следующий раз, если живы будем, не помрем, моток на поясе всегда носить буду.
Приладили следки на колени. Ползли вверх на всех парусах, один хрен в лепешку расшибиться или под ножом без наркоза сдохнуть. Первое предпочтительнее.
Успели! Это место и щелью не назовешь, и пещерой, так – козырек наверху, выступ снизу, стоя можно и впятером, если животы и грудь втянуть, уместится, втроем, лежа никак, а сидя? Уместились. Теперь, как мантру про себя повторяем, – я камень, я камень. Наподобие белой обезьяны, надеемся нашим мыслям поверят, и рядом не пролетят. На последнее как раз надеяться можно, выступ не более чем в четырех метрах над землей, а деревья ввысь почти на этом уровне.
Горец чертыхнулся, тихо, но с чувством.
Буквально в нашу сторону неслась группа из пяти человек, кто? Может рейдеры, как и мы удачу решившие за хвост поймать, может муры, спасшиеся от орды, обидно, что к нашему островку деревьев направляются.
– Уроды, ломятся, как лоси, – может новички? Тогда надо бы помочь?!
– Не новички. Обрати внимание на полную снарягу. Просто тарелку, как мы не увидели еще.
– Вернее всего муры. Я с Горцем пререкаюсь.
– Отставить разговоры, тут эхо гуляет, ветер, ветром, но надо осторожнее быть. – Укорил нас Ноль.
Заткнулись.
Тем более за этой группой еще одна идет, след в след. Эти, как раз, – профи.
Местность, окружающую сканируют взглядом, их насчитали — девять. Преследователи тоже вооружены качественно.
Тихо толкнула в бок Ноля:
– А на муров гуллы охотятся?
Машет головой – да.
Эх, толком не поговоришь, а потом и не до этого стало. Первая группа вошла в слепую зону. Мы вжались в камень.
Практически под нами хрустнула ветка.
… да не в землю, камнями закидывай… донесся обрывок разговора.
– Ай!
– Ты чего урод визжишь?
– За урода, Крот, ответишь, эта тварь меня цапнула за палец.
– Что скотч съела?
Послышалась серия ударов, кто кого метелил было не ясно. Потом протяжный девичий стон прошелся по нашим нервам.
– Урод, остаешься с девкой, сейчас я тебе по ебалу дам, помаши ещё мне раз головой, лезь на дерево и не высовывайся, мы их в сторону отведем, потом под скрытом вернемся.
– В кахую слолону повелете?
– За скалу, тебя вряд ли обнаружат, если тихо сидеть будешь. Не вздумай девку бросить, а сам опять в землю закопаться, тут вокруг земли на ладонь, башку сам об камень разобьешь, мудила.
Возились не долго, вот теперь тихо вернулись чуть назад, опять попав в поле нашего зрения и рванули по лесу, шумя.
Тактика у них такая?
Оставшийся лесной остров напоминал ромб, где–то сто метров на пятьсот, не сразу орда воссоединилась. Причина? Впереди мелькнул блик. Вода либо? Может небольшое озерцо?
Наконец до нас донеслась стрельба. Вот и встретились два одиночества...
Над скалой на рисовалась тень. Мы замерли.
Помаячивминуты три, она скрылась с той стороны.
Вторую группу кажется они не заметили, некогда мне было наблюдать, как она в лесу растворилась, меня колотил озноб, я ни разу не Зоя Космодемьянская. Знахарь в знак поддержки приобнял за плечи.
Пальба продолжалась. Муры остервенело огрызались, но думаю не долго им бегать, силы и боевая мощь на стороне Гуллов.
Тишина оглушила, а потом раздался такой вой, что у меня волосы зашевелились не только на голове, под мышкой они тоже ежом дыбом встали. Это могло означать только одно, кого–то режут на живую.