- Вали в камеру хуев убивака, - один из охранников пиннул поднявшегося Василия в спину так, что он влетел в камеру, чуть зацепив плечом дверь.
Разумеется, старшина упал на пол. В полете он едва не снёс стукача, но тот успел неожиданно ловко для своей тщедушной внешности отскочить в сторону. Следом в камеру влетели живун и постельное белье. Топливо для иммунных ударило по затылку и отлетело в сторону, но полупустая пластиковая бутылка не нанесла какого-то вреда. Белье же частично развернулось в полете и накрыло Павлова, точно погребальный саван.
Дверь закрылась, и милиционер остался с сокамерником один на один. Василий ожидал от стукача самого разного, начиная от заискивания и попытки втереться в доверие, до открытой агрессии, поэтому разлеживаться не стал. Встать сразу не смог, но сумел сесть.
- Ты как? - спросил стукач, стоя в стороне.
- Прекрасно, - отозвался Вася.
- Давай помогу до кровати дойти, - предложил сокамерник.
- Не лезь ко мне, Христа ради. Стой, где стоишь и не заставляй поступить с тобой не хорошо, - в глазах старшины легко читалось не поддельное намерение если не убить, то искалечить.
- Ну, сам, так сам, - стукач сделал пару шагов назад и сел на нижний ярус железной кровати.
Немного посидев, Павлов собрался с силами, поднялся, подобрал вещи и, закинув их на второй, не занятый ярус, стал туда забираться.
- Могу нижний ярус уступить, - глядя за ним предложил стукач.
- Оставь себе, - буркнул милиционер, забравшись наверх и отодвинув простынь с остальным к стене.
Он улегся и пролежал без движения пока двери камеры не открылись. За это время только дважды делал по паре глотков живуна. На сокамерника он старался не обращать внимания. Лежал и думал над планом побега. Нужно было как-то выбраться из Арены, умудриться найти в незнакомом городе Викторию, а после вместе с ней перебраться через стены и скрыться за горизонтом. Пока весь его план был таким. Общие черты и ничего более. А если переходить к частностям, то Василий был уверен, что даже если сможет захватить оружие у охранника, то далеко с ним не прорвётся несмотря на подходивший ко всем отсекающим решёткам ключ. Мало того, что охранники со слов крестного по крайней мере отчасти из ментов и вояк, а значит с оружием обращаться умеют хорошо и окажут соответствующий отпор, так ещё он и плана Арены не знает даже приблизительно и возможно никогда его не узнает. Значит, нужен тот, кто выведет. Другие гладиаторы на эту роль подходили слабо, следовательно, нужен пленный и придется не только пробиваться, но и сторожить этого пленного. Однозначно нужны союзники для побега. Хотя бы пара, чтобы вдвоем прикрывать друг друга и третьего ведущего пленника. Вдобавок с союзниками шанс на захват оружия и захват пленного выше, чем у одиночки. Минус в этом случае только один – кто-то из союзников попросту может их сдать.
Когда дверь камеры открылась, Вася уже немного оклемался и, довольно резво спрыгнув с постели, без проблем вышел в коридор, где влился в поток гладиаторов топающих к спортзалу. Там его нагнал Бурый.
- Тебя куда определили? - спросил он и отчего-то вызвал этим у Павлова эмоции, от которых он вроде бы давно отошел.
- К ссученному вашему, - раздраженно буркнул Феррум.
- Ты чего с ним дрался? - Бур отметил свежие следы побоев.
- Нет, хотел выбрать квартиру, - снова раздражённо проворчал он.
- Ты полегче давай с охраной. Вечером бой, в котором обязательно выпустят всех новичков. Ну, не стоит на него попадать чуть живым. Так можно и подохнуть не самой легкой смертью. Ну, ты понял, - сказал Бурый.
- Понял, - не стал спорить и пытаться что-то объяснить старшина.
- Ну, а с Сявкой поосторожней. Не болтай при нем лишнего, а то тут же донесет, - сказал крестный об итак понятном.
- Да мне находится рядом с этой подстилкой тварей мерзко, не то, что разговаривать, - в этот раз он действительно грубо, а не раздражённо огрызнулся на, в принципе ни в чем не виноватого, Бура.
- Хорошо, договорим в зале. Занимай беговую дорожку. Ну, потрусим на них маленько, - Бурый, уловивший настроение крестника, отстал на несколько шагов и присоединился к Крестителю с новичками.
Пока дошли до зала Павлов собрался с мыслями, остыл и даже несколько вопросов, какие хотел задать в первую очередь подготовил. Войдя в тренажерку, он направился прямиком к беговой дорожке и, встав на нее, стал разбираться с управлением. Тут подошел Бур и занял соседнюю дорожку.
- Вот так вот. Смотри. Ну, ставь на минимум, - показал, что делать милиционеру крестный.
- Мы тут постоянно трениться будем? – спросил Василий, когда лента дорожки под его ногами поползла, заставляя идти на месте.
- Ну, постоянно. Утором до завтрака 1 тренировка. Перед обедом вторая. Если вечером игры, то после обеда тренировки нет. Ну, а если игр нет, то после обеда час на отдых и длинная тренировка, - пояснил Бурый.
- Значит, после обеда сегодня поговорить не сможем, - сделал выводы Вася.
- Ну, это точно, - ответил крестный, чуть прибавив скорости своей дорожке и перейдя на быстрый шаг.
- Тогда объясни мне, как использовать дар. Им же ведь как-то можно управлять? – Феррум задал первый из запланированных вопросов.
- Ну, я не знахарь, так что процесса не знаю. Могу объяснить только, как объясняли мне. Есть такие дары, которые срабатывают только сами. Мы меж собой зовем их пассивными. Ну, знахари их иногда тоже так называют, но для простоты, чтобы мы поняли, а так у них там градаций и классификаций куча наворочена. Меж собой, когда говорят, то натурально профессора. Язык вроде наш, но понимаешь через слово, - он отвлекся, чтобы еще самую чуточку прибавить скорости. – Вторая половина даров активная, то есть их надо активировать, ну в смысле включать и выключать. Такие дары сами по себе не срабатывают, даже если тебе самому кажется, что оно вроде без твоего участия случилось. Ну, например, кинетик в момент опасности впервые продырявил своим даром голову твари, или откинул ее назад и не понимает, как это сработало. Многие даже не понимают, что это сделали они сами, а не то, как они это сделали. Ну, при этом они все равно, пусть и не осознанно активировали дар, - он сделал паузу, чтобы увидеть реакцию собеседника, но старшина только дал знак продолжать. – В общем если у тебя дар активируемый, то следует придумать, как его активировать. Ну, кто-то буквально щелкает пальцами и желает, чтобы он активировался, кто-то пытается или шевелит ушами с тем же желанием. Некоторые представляют невидимый рубильник или кнопку, которые дергают, ну или нажимают воображаемой рукой. Можешь попробовать, - Бур мотнул головой, предлагая это сделать прямо сейчас.
- Может позже. В камере времени будет много, - ответил Павлов, чуть подумав, и перешёл к другому вопросу. - Ты говорил о знахаре. Это человек, который разбирается в дарах? – это вопрос не был запланирован, но он сам напросился после упоминания знахарей Бурым.
Крестный пояснил, кто такие знахари в Улье и чем они занимаются, потом было еще несколько вопросов, которые старшина задавал пока они переходили от тренажёра к тренажеру и делали упражнения полегче, скорее создавая вид, нежели в самом деле тренируясь. Однако, даже создавать вид и без умолку отвечать на следующие друг за другом вопросы, было утомительным занятием, так что Бур брал передышки и успел рассказать далеко не все, что хотел узнать милиционер.
Потом был обед, на котором помимо прочего всем дали полулитровую бутылку с живцом. Ее нужно было тянуть, до следующего обеда, если ты не получал серьезных ран. Если же гладиатор получал такие раны, то порция живуна увеличивалась и при необходимости его помещали в лазарет, а иногда даже знахаря ему вызывали, чтобы подлечить. Как выяснилось, если гладиатор нравился толпе, то его сохраняли до года, а то и до полутора и все это время не берегли, но лечили как надо. Могли чуть ли не по кускам собрать, если считали, что это в итоге оправдается финансово.
После года, а в редких случаях полутора лет, гладиатора убирали как бы он и кому не нравился. Прожившие такой срок, считались уже довольно матерыми жителями Улья.Таких было уже крайне опасно содержать в стабе, а вывозить из стаба на профилактику трясучки было еще опаснее. Вдобавок опасность, исходящая от них увеличивалась уже не по чуть-чуть, а с каждым днем все сильнее. Происходили кардинальные изменения психики связанные с заточением и постоянными боями на арене. Иногда эти изменения превращали людей в агрессивных безумцев способных броситься с голыми руками и даром Улья не только на охрану, но даже на матерого заражённого вроде кусача или рубера. Мог проклюнуться новый дар, и чтобы это не стало неожиданностью, требовалось постоянное наблюдение знахаря, а тот, будучи один на несколько мурских стабов, дешево никогда и ни с кого не брал. В общем, от греха подальше таких гладиаторов продавали напрямую внешникам, выручая за органы довольно приличные суммы.