Направился в винно-водочный отдел, самый, наверное, популярный у половины населения страны, которая осталась там, на Земле.
Начал всё открывать и обливаться, растирая себя ладонями. Выбирал в основном, большие ёмкости, с коньяком, водкой, вином.
В качестве образита использовал сначала кофе, схваченное с полки, потом, вспомнил, где нахожусь, дошёл до отдела с мыльно-рыльными принадлежностями и средствами для мытья, там, открыл порошок, которым стирают, закрыл глаза, и просто высыпал на себя.
Этим не ограничился. В магазине есть, уже полюбившийся мне, аптечный отдел. Чихая от порошка, пошёл к нему. Перелез через прилавок.
Я покупал пару раз маме, средство от бородавок и папилом, называется "Горный чистотел". Я знал, какой у него резкий запах, понюхал один раз, он перебивает всё, аж глаза заслезились тогда.
Вылил пять пузырьков на ноги, скорее покинув помещение, в котором это происходило.
Всё. От меня сейчас такая радуга запахов, что самого меня за ней, наверное, никогда не распознать.
Теперь, надо срочно валить, отсижусь в какой-нибудь квартире, или, лучше обратно в лесу затихарюсь! Нет, не успею далеко отойти, лучше всё-таки на хате.
Прихватил сыр с полки, большой и круглый, так редко его ел, в прошлой жизни, из-за дороговизны, гораздо реже картонной колбасы. Жаль отдела со шмотками здесь нет.
Выглянул осторожно на улицу.
Это я правильно, что осторожно, потому что они - уже здесь.
***
"Брр-р, как же мне сейчас холодно"- стараюсь не клацать зубами, вонзаю их для этого, в сыр, хотя аппетита, нет совершенно. Мешает запах дерьма, трубы подтекают. Ведь я, сейчас, сижу в канализационном коллекторе. Он не обязательно должен вести в целую канализационную сеть, как в крупных мегаполисах, или в мультсериале о черепашках-ниндзя. Мой вот, никуда не ведёт. Просто яма, которой кстати, не помешало бы сантехническое обслуживание! Но жалобу, писать некому, да и не дадут те, кто ходит, в считанной сотне метров от меня. Вернее, так было, когда я сюда нырнул, а в настоящий момент, они могут быть прямо надо мной.
Заметил заражённых, когда они, дёрганной походкой, приближались к магазину с той стороны, за которой бдела девочка из сволочного семейства.
Плавно отошёл от дверного проёма, они реагируют на резкое движение, быстро направился к чёрному входу - открыто. Продавцы, наверное, каждые пол часа покурить выбегали.
Выглянул, столь же боязненно, через бетонный забор.
Имел сомнительное счастье лицезреть ещё толпу заражённых, с парой таких туш во главе, как бы раздающих приказы мелким, что тут же втянулся обратно, с реактивной скоростью, забыв об осторожности, и задрожав от этого, ещё больше, полагая, что выдал себя. Ежу понятно, что искать сейчас домик, через дорогу - это самоубийство.
Нашёл взглядом люк, посередине небольшого заднего двора магазина, и понял, он - моё единственное спасение, шанс выжить. Взял в зубы сыр, который не бросил. Сапоги, кстати тоже, засыпанные стиральным порошком, по самые голенища,поставил рядом с проёмом люка, авось, отвлекут их, от такого вкусного меня.
Подцепил, еле как, не пораненной рукой крышку, не размышляя ни секунды, ступил на лесенку, ведущую в смрадное чрево ямы. Аккуратно, стараясь не шкрябать по асфальту, или, не дай бог, шумно уронить, ме-едленно задвинул её за собой.
Для меня наступила темнота. Остался, только, мир звуков и томительное ожидание, по пояс в испражнениях.
Сколько просидел в коллекторе, понятия не имею. Страх спорил с холодом и вонизмом. Могли пройти часы, а могли и минуты.
Закусывал сыр, как кляп, предотвращающий шумное извержение желчи из желудка. Сначала, было шумно, они громили, вероятно, продуктовый магазин, может, нашли там какое-то мясо и вырезки. Затем, прямо надо мной, что-то увесистое прошлёпало по асфальту, ещё, что-то проклацало, как конь, но врят-ли это был принц на белом коне, скорее всего, что-то неприятное.
Все звуки прекратились. Могли пройти часы, но уж точно, никак не минуты, даже по затянувшемуся ожиданию, это, скорее всего, так. Может, уже можно вылезти? Страшно. Я миллион раз, наверное, успел простудится. Передержать себя здесь, тоже не желательно.
Уговаривал себя, что смогу здесь ещё. Меня бил озноб, сыр уже давно откушен, и валяется где-то, под слоем дерьма, в пищу больше, не пригоден. Понял, что руки не слушаются, даже разгибаются с трудом. Всё, надо вылезать, если меня убьют, значит такова судьба.
Люк вытолкал наружу головой, шеей и спиной, задействовав все мышцы, и ног, и рук, так как только руками, я бы его уже не откинул.