— Знаю, — коротко ответила квазиха.
— Одно плохо, зараженные, как грибы после дождя, растут, а у меня дом полон голодных ртов, да еще и с живцом беда. Было пару парней удачливых, да полегли, — хозяин стаба снова налил водки.
— А как выживать собирался?
— Хотел новое место искать. Есть у меня человек с даром картографа, может всякие места полезные находить, пути прокладывать. Вот хотели уходить, да только с такой оравой куда без охраны. Зараженные враз набегут, и полетят клочки по улью. Зря бы только ребят положили. Хотели твою зверюгу в охрану нанять, да только не тем путем пошли договариваться, — Бугор осушил очередной стакан с водкой.
— С этим поможем, и с хабаром тоже, — Рипли обвела взглядом жующих ребят.
— Что за работу возьмете?
Рипли усмехнулась. — А что у вас есть?
— Немного. Пушку отдам. Парни приволокли из рейда, да только снарядов на нее нет. Хотя и вам она ни к чему.
— Ну почему же... Дед у нас всякий хабар любит коллекционировать, — квазиха тихо хохотнула.
— Ну так забирайте, — Бугор рассмеялся белозубой улыбкой.
Зоя не отходила от Кваза, обработала его раны, кормила мычащего мужика с ложечки, умилялась его улыбке.
— Мама! — Таня вбежала в комнату, приспособленную под палату. Чуня вполне нормальная, не понимаю, почему ее ребята злюкой считают. Девочка прижимала к груди рыжую собачку. И с Баксиком они подружились, — Таня присела рядом с матерью на стул.
— Вот Кваза на ноги поставим, и... — женщина на минуту замолчала.
— И пойдем в то место, что Храп с Умником нашли, — Таня зашептала матери в ухо. И вообще, надо нашему Квазу новое имя придумать, а то это ему не подходит. В этом стабе вполне нормальные имена, и ничего, живут люди без кличек и не помирают, а то придумали: надо то, надо се. — Девочка гладила задремавшую у нее на руках Чуню.
— Ой, Танечка, не знаю, что и делать, кто мы такие, чтобы ему имя давать.
— Кто! Кто! Мы его семья. И Рипли, и Деда, и Храп, и... Кваз не дал договорить и замычал.
— Что, мой хороший, — Зоя гладила лысый череп с большой вмятиной на темени.
— Мммм, — кваз мотал башкой и пытался встать.
— Мама, тише. Кажется, я понимаю, что он хочет, — сказала Таня и склонилась над Квазом. Она начала расстёгивать его ремень и стягивать штаны.
— Таня, что ты делаешь? — Лицо женщины залилось краской.
Таня запустила руку под бок Кваза и вытащила кожаный мешочек. «Вот он это сберег для нас», на ладонь к Зое выпали две крохотные жемчужинки.
— Это же жемчуг с того элитника, что Кошатина в лесу убила, — Таня округлила глаза. _ Сохранил, девочка погладила уродливое лицо. Я думала, ты с хабаром свалил, а ты... Девочка прижалась к тяжело вздымающейся груди кваза и замерла, слушая его сердцебиение.
В комнату тихо вошла Аглая, местная знахарка. Она хотела сменить капельницу, но Зоя остановила её, объяснив, что она сама медицинский работник и умеет ухаживать за больными.
Таня из-под опущенных ресниц наблюдала за Аглаей и успокаивала Чуню, которая вдруг проснулась и грозно зарычала на знахарку.
Женщина гневно посмотрела на новеньких и оставив капельницу и чашки с кашей вышла из помещения.
Глава 23
Ночью в палату к квазу зашли Рипли и Дед. Положив голову на стол, спала Зоя, а на кушетке, свернувшись калачиком, сопела Таня, прижимая к груди рыжую собачку кваза, на полу развалился Бакс, заняв почти все пространство комнаты. Квазиха достала металлическую коробочку и сунула в открытый рот изуродованного Кваза белую жемчужину, Дед тонкой струйкой вылил остатки живца из бутылки. Затем последовал укол спека в вену на толстой шее. Кваз даже не проснулся и только тихо мычал во сне.
— Не переборщили? — одними губами спросил Дед Квазиху.
— Нет, — мотнула головой она, убрала коробочку в карман и сняла пустую капельницу.
Двое тихо вышли из здания больницы и направились к Храпу, сидящему на земле и перебиравшему камни.
— Чем занимаешься? — Рипли присела рядом.
— Думу думаю, — тихо ответил здоровяк.
— Что надумал? — Дед присел на корточки перед Храпом.
— Нельзя их тут оставлять, опасно, жратвы нет, чернота опять же давит. Пекло рядом, муры тоже не пальцем деланные, найдут тропку и пустят всех на ливер, — Храп поднял голову и тяжело вздохнул.
— Возьмем с собой? — Дед посмотрел на притихшую Рипли.
— Не уверена, что сможем с такой оравой управиться, — квазиха наморщила лоб.
— Правильно, не вариант их с собой в пекло тащить, опасно. — Храп опустил голову на грудь.
— Пусть ищут безопасное место, туда их проводим, а там что Стикс даст, — Дед хлопнул себя по коленке и встал. — Утро вечера мудренее, если что, спать и вы не засиживайтесь, отдохнуть нужно как следует, уморился я сегодня что то.
Храп и Рипли смотрели в сторону удаляющегося под навес Деда.
— Мне бы его спокойствие, — Рипли встала и тоже пошла под навес, где были расстелены спальники.
— Споки ноки, — Храп задрал башку и посмотрел на ночное небо, через несколько минут и он тихо засопел.
Рипли проснулась от нарастающей головной боли, солнце еще не поднялось над черным горизонтом.
— Ммм. — Девушка подняла голову и разлепила слипшиеся после сна веки. Тихо, а почему так тихо?
Фляжка с живцом коснулась ее губ, приводя Рипли в чувство, руки плохо слушались, и тело казалось деревянным. Рядом лежал скорчившийся на спальнике Дед, изо рта у него текли кровавые слюни, а лицо было мертвенно-бледным.
— Да что за хрень? Храп! — Рипли хриплым голосом позвала здоровяка.
Ответом ей была тишина. Ментальный призыв тоже не дал результата, и Рипли, превозмогая боль в мышцах, поднялась на локтях. На площади в повалку лежали обитатели стаба, навалившись друг на друга, и не издавали ни звука. И тишина мертвая, тягучая тишина. Рипли на минуту показалось, что она оглохла, дар включить не получилось ни с первого раза ни со второго. Квазиха, не понимая, что происходит, сначала ощупала себя и подняла голову, посмотрела на ноги, по-прежнему обутые в 48-й размер кроссовок. Хабар на месте, значит, это не ограбление, а что тогда? Ватные конечности не давали подняться, но девушка все-таки сделала усилие и встала на четвереньки. Изо рта потекли вязкие горькие слюни, и ее стошнило прямо на спальник. После рвоты наступило некоторое облегчение, и Рипли встала. На прежнем месте полулежал Храп, из его рта текло что-то зеленое и отвратительное.
- Храп! Рипли не узнала свой собственный голос. Здоровяк не шевельнулся, а Рипли без сил опустилась на заблеванный спальник и стащила кроссовок, вырвала стельку и сунула белку Деду в рот, следующую себе, запить живцом жемчуг уже не хватило сил, квазиха, теряя сознание, повалилась на спальник.
— Просыпайся, моя милая девочка! — тихий голос звучал в голове Рипли.
Кто-то грубо тряс ее за плечи с такой силой, что голова, безвольно болтавшаяся на тонкой шее, моталась из стороны в сторону.
— Хватит спать! — змеей прошипели ей в ухо. — Очнись же, маленькая дрянь!
— Ммм. Рипли с трудом открыла слипшиеся веки.
— Хватит притворяться, действие яда я нейтрализовала еще вчера, а ты все еще не можешь прийти в себя. Или не хочешь?
Рипли грубо подняли и кинули в кресло, ее голова безвольно мотнулась и стукнулась о высокую спинку. Боль всегда приводила ее в сознание, и на этот раз произвела должный эффект. Девушка приоткрыла глаза и осмотрела комнату из-под слипшихся ресниц. Что-то холодное и мокрое плюхнулось ей на лицо, закрывая обзор.
— Вот холодный компресс, мне раньше всегда помогал от мигрени, — тонкие пальцы впились в плечи Рипли, вжимая ее в кресло.
Девушка плотнее сжала губы, пытаясь сдержать на языке ругательства. Запах духов, чуть уловимый, но такой знакомый, Рипли тихонько втянула носом воздух и замерла. Картинки, образы замелькали перед глазами, а в голове стало проясняться.