Сделав свое огнеопасное дело и никого больше не разбудив, Маньяк перешёл к финальной, самой весёлой части плана. Тут дело снова пошло немного скомкано: Маньяк осознавал, насколько горюч бензин, и не стал с зажигалкой присаживаться над лужей горючего; вместо этого он решил поджечь куртку, которой ранее пытался скрыть шум от своей вредительской деятельности – она уже пропиталась топливом; однако он не учел, что топливо также осталось и на его руках, и, когда он чиркнул колесиком зажигалки, вспыхнула не только куртка, но и его верхние конечности. Чертыхнувшись от неожиданности, Маньяк швырнул горящую куртку куда собирался – в дорожку из бензина, и быстро сбил пламя с рук при помощи придорожной пыли и мусора. Свет от бегущего по дорожке пламени, чертыханья Маньяка – всё это в ночной тиши и темени… Нет, муры не подорвались со своих спальных мест в едином порыве, но некоторым этого вполне хватило, чтоб проснуться.
Вот с невнятным матом на устах встал один спящий красавец и зачарованно уставился на бегущую по земле огненную дорожку. Вот к нему присоединился другой. Что нb говори, бегущая по земле в ночной тьме огненная линия – зрелище завораживающее… а вот громкий смех вновь не сдержавшего эмоции Маньяка, донёсшийся из той же ночной темноты, эффект произвёл зловещий. Выводящий из ступора, а заодно и добавляющий панических настроений. Особого перца ему добавило то, что сразу после смеха Маньяка огонь добрался до одной из луж бензина, натёкшей под пробитым бензобаком.
Пламя вспыхнуло всерьёз, да ещё те, что проснулись первыми, заорали что-то вроде: «подъём, хлопцы, хватай мешки – перрон отходит»! Тут проснулись уже все. Началась суета и неразбериха, кто-то чего-то орал, кто-то куда-то бежал. Длинной истеричной очередью на весь магазин разразился автомат – сработала ловушка Маньяка. Раздались крики и ответные выстрелы. Самострел Маньяка, поставленный, надо сказать, для создания паники, а не для того чтоб кого-нибудь убить, не только сработал, но и попал в особо неудачливого мура. Паники прибавилось.
«Вот ведь странные ребята», - подумал Маньяк, – «вот в кого они там стреляют? Ведь даже мне понятно, хотя у меня с огнестрельным оружием существуют явные разногласия невыясненного характера… Даже мне понятно, что стрелять во врага, которого ты не видишь, бессмысленно. Больше шансов попасть себе в ногу или приятелю в задницу. А у этих парней тут по-любому есть приятели, задницы которых для них являются излюбленной целью».
Раздался один сдвоенный взрыв, потом ещё один такой же – сработали незамысловатые мины Маньяка. Затем хлопнул ещё один взрыв – взорвался бензобак одного из шахид-мобилей. Видимо, горючего в нем оставалось немного, а паров бензина, напротив, достаточно.
Маньяк, только сбив пламя с рук, укрылся за одним из гаражей и сейчас радостно посмеивался, глядя на дело рук своих. Как говорится, сделал гадость – сердцу радость! А тут гадость сделана мурам – это дело вполне, так сказать, богоугодное. Особенно если учесть, что бог здесь у нас -Стикс. Так что, никакие угрызения совести радости Маньяка не омрачали, и радовался он как ребенок – откровенно и от души.
Муры тоже времени зря не теряли и развлекались по-своему: куда-то стреляли, чего-то орали, некоторые пытались тушить обреченные машины. Техника их, все четыре единицы, уже пылала ярким пламенем, и тушить её без специальных пожарных систем на основе пенообразования мог только законченный оптимист. Или, если называть вещи своими именами, законченный идиот.
Находиться в объятом огнём лагере, причем ночью и на стандартном кластере Улья, впрочем, тоже не тот поступок, который можно было назвать, хоть сколько-нибудь умным, и вот появилась первая ласточка здравого смысла: «ласточка» выбежала из-за горящих машин, пронеслась мимо Маньяка так, что только пятки сверкнули, и растворилась в ночной темноте.
Скорость у «ласточки» была никак не меньше километров 80-ти. «Никак клокстопер»? - с удивлением и изрядной долей завести подумал Маньяк, но отмёл это предположение как несостоятельное – скорость была все же не настолько высокой, какую могут развить люди с таким даром. Да и ускоренной казалась в основном нижняя часть беговой «ласточки» - просто дар на скорость передвижения.
Хотя Маньяку и таким, беговым даром обладать очень хотелось. «Это же можно с каким-нибудь длинным копьём наперевес разогнаться и рубера пробить - если не насквозь, то броню-то точно. А потом рассказывать в трактире под кружку пива местным завсегдатаям, как с копьём на рубера ходил. Это ж как с рогатиной на медведя или даже круче!» - подумал Маньяк. Маньяку – маньячные мечты.