Маньяка пробил пот, однако, вида он не подал и продолжал:
- Да, да, ты тут главный. Ты большой босс. Я на тех двоих не претендую. Кушай, приятного аппетита. Ты большой парень, тебе много кушать надо. – Маньяк говорил спокойным, ровным голосом, будто уговаривая маленького ребёнка. – А я и этим обойдусь. – с этими словами он аккуратно поправил бессознательное тело у себя на плече и сделал ещё один шаг назад, двигаясь так же не спешно и плавно.
Элитник смотрел на Маньяка и не мог решить, кого перед собой видит: с виду похож на вкусную дичь или низших, тех что совсем глупые и медленные; однако, даже им хватало ума стараться убежать от него со всей возможной скоростью. Этот же не бежит, не замер в ужасе, двигается медленно и плавно, спиной к нему не поворачивается, как будто собирается, в случаи чего, оказать ему сопротивление. И ещё, постоянно что-то лопочет, как будто что-то забытое… Чтото это лопотание напоминало элитнику.
Он не помнил, что подобным образом с ним говорил его пожилой хозяин, когда зверь ещё не был заражённым, а был ирландским волкодавом, таким же пожилым, как и его хозяин. Не помнил голоса хозяина, не помнил того, что переродившись он сожрал, так любимого им человека. Но интонации… интонации что-то будили в переродившемся и не раз изменившемся сознании.
А ещё элитник чувствовал, что стоящий перед ним, не то дичь, не то соперник, сильнее, чем выглядит. Один такой вёрткий, посмевший не подчиниться его воле, до того как умереть, сумел очень больно его ранить. Нет, тот всё же был побольше, да и он, зверь, был тогдо меньше и слабее, но этот-то его «голоса» вообще не замечает. И ведет себя странно… Как бы от него проблем не случилось… с желудком, например. Раньше такого никогда не случалась, но а вдруг? Всё когда-то бывает в первый раз…
Элитник уже сожрал трёх муров (заморил, так сказать червячка), так что не был очень голоден. Да и под лапами у него лежали ещё два вкусных человечка, и свита его ещё что-то поймает, и доля оь этого, конечно же, достанется ему. «Да ну его нафиг, при таких раскладах, этого странного… нечего всякую гадость жрать. И тело человечка пусть с собой уносит – тот тоже болел чем-то если живой а не шевелится, не убегает от явной опасности». – решил элитник, не двигаясь с места, лишь провожая пятящегося Маньяка, взглядом.
А Маньяк продолжал нести всякую дичь спокойным голосом и пятится. И пятился он до тех пор пока не уткнулся спиной в, стоящий примерно посередине пути до соседнего недостроя, экскаватор. Ну, если быть точным, ткнулся Маньяк в него не спиной, а находящимся у него на плече, телом мура. Тот, что не удивительно, по прежнему пребывал без сознания и столкновение своей головы с жестким и твёрдым предметом никак не прокомментировал. Маньяк, в свете событий последних минут, как-то даже успел позабыть о своей ноше, и только глухой «бум» раздавшийся от удара головы о металл, напомнил Маньяку о его пленнике.
- Хорошо тебе, гондон штопанный. – по инерции тем же вкрадчивым и спокойным голосом продолжил Маньяк, обращаясь теперь не к элитнику, а к муру. – Катаешься тут, падла, и не знаешь из какой жопы я тебя только что вынес.
Все так же не поворачиваясь к элитнику спиной, Маньяк медленно обогнул экскаватор, а как только тяжёлая строительная техника скрыла его с глаз зверя, развернулся и задал такого стрекоча, что зайцы, увидь они его в этот момент, удавились бы от зависти. Хором, удавились.
***
Глухой подвал, крики из которого никто не услышит. Мрак, разгоняемый лишь светом фонарика, подвешенного к водопроводным трубам. Человек, подвешенный за скованные пластиковыми хомутами ноги к тем же трубам. Руки его так же скованны за спиной. И еще один человек - он ходит рядом, но не спешит помочь несчастному… А если присмотреться к этому второму… Одежда его заляпана кровью, а в руках топоры… И они тоже покрыты потёками крови. И он… этот человек… Он довольно улыбается! О боги! Это маньяк!!!
Сцена из фильмов ужасов… Ирония в том, что маньяка ещё и в действительности зовут Маньяком. И это он тут из «хороших парней», несмотря на то, что именно он подвесил того, первого, за ноги к трубам и возможно будет его пытать. А что? Женевские конвенции на муров не распространяются – с мурами только так и надо, любой нормальный рейдер одобрит.
Маньяк обошел пленника кругом, оценивая дело рук своих, склонил голову набок. Кажется, остался доволен увиденным. Пленник приходить в себя не спешил, и Маньяк, дабы тот быстрее пришел в себя, легонько попинал его носком ботинка по лицу. Пленник очнулся, со стоном открыл глаза, завертел головой, озираясь по сторонам, и тут же разразился грязными ругательствами.