— Да. Согласен, — в своей обычной манере кивнул наш глава духовной власти.
— Мы пробовали чёрный жемчуг закладывать по минимуму, по максимуму и по оптимуму, а надо было в другом диапазоне. А давайте мы с вами попробуем сделать?
— А давай, это недолго.
Две любопытные морды склонились над деревянным ведром с вонючей, густой и совершенно гадостного цвета жижей. Нечто цвета кала с перламутровыми включениями имело запах гораздо хуже и находилось в постоянном движении.
Поворачиваюсь к своему подельнику по всяким непотребствам:
— Что-то мне эти жидкости не нравятся, даже как-то рукой соваться не хочется, давайте попробуем процедить? Раньше такой консистенции я не добивался.
— Ага.
Когда происходил процесс процеживания соплей через тряпку, вонь стояла страшенная. Один подозрительный комок я поддел деревянной ложкой и водрузил на тарелку для экспериментов. Немного повозил по тарелке мерзкую субстанцию и не поверил своим глазам. Святой отец почти шёпотом, боясь вспугнуть наваждение, сказал:
— Зелёная. Как ни на есть зелёная. Дай сюда, настоящая, руку греет. Зелёная.
— А что по этому поводу у Бабы Яги сказано?
— Создатель может силу великую высвобождать, а есть у тебя эта великая сила?
— Вот уж не знаю, святой отец, вот у вас есть умения и шестопёр, он великую силу высвобождает. Как дадите по голове, мозги в космос летят. А что у меня за сила великая — честно сказать, и не знаю, и как высвобождать не знаю. Не сказано, что с освободителем будет? Баба Яга тут ничего не написала?
— Нет. А Баба Яга ли?
— Да нет, думаю, это кто-то знающий книгу написал, мы-то не знаем, с какого мира мультиверсума или каких миров книгу эту разорвало, да и все ли страницы с одной книги? Вот он, один рецепт нам и выпал.
Лицо священника мрачнело всё сильнее. Он совсем сник и продолжал:
— Может, он и раньше выпадал, и нас предупреждают? И не пишут всякую ерунду, как, например, живчик готовить, то, что мы и сами тут обнаружим, а что-то действительно важное. Но ты всё равно помалкивай.
— Обижаете, святой отец. Чтобы главный специалист по взаимодействию с эльфийской диаспорой, утешальщик всех страждущих болтать начал?
— Не ёрничай. Чует моё сердце, такую мы с тобой штуку раскопали. Ох и аукнется нам ещё это. В рецепте сказано — тут все силы великой носители, а вот высвобождать её не все могут, лишь единицы.
Бородатое лицо священника повернулось ко мне.
— А ты, морда наглая, ещё и разносчик, вот поэтому мы и не оборачиваемся, похоже, все иммунные и есть носители.
— Ну и что будем делать? А, святой отец?
— Не знаю. Жемчужины едят.
— Ну да. Только я что-то не очень хочу есть, и не сказано ничего хорошего. Вот буду владеть величайшей силой, а что это за сила?
— Да. Согласен. Сам хотел сказать, чтобы с поеданием ты повременил.
— Я вам хотел предложить.
— Сам жри. Но попозже, лучше думай, что нам теперь с ней делать. Прятать ее нельзя, пусть будет всегда на виду. Я не хочу её у себя держать. Вот ты сделал и таскай эту дрянь. И подумаешь заодно.
— А почему я? Вроде как….
— Нет, это ты. У нас всё, что не так, это только ты организовываешь.
— Странно. Такое ощущение, что это мне уже говорили. И как её таскать, в кармане или в нос серьгу сделать?
Получил неодобрительный взгляд. Вот как у кого крышу сорвало, так «Добрая Милая Крёстная, у него срыв, иди ставь голову на место», и кто бы похвалил, а тут такую штуку отрыл, и опять не так. Представитель святой церкви думал, а потом продолжил:
— Крест. Я тебе крестик слажу, будешь таскать. Здесь многие такие носят, мы её с другими камнями вклеим, о зелёной жемчужине, почитай, никто никогда и не слыхивал, а твои волкодавы около тебя круглые сутки крутятся. Десять раз даже тупой отморозок подумает, надо ли тебя обижать, и не дай Боже чего-то с тебя снять.
— Это да, Настя Лёня они такие. Решили, что я у них самый главный, и практически не отходят.
— Вот-вот! Ты крест носи, заодно, может, и проснётся в тебе что-нибудь приличное, а они присмотрят. Ох и не хочу я у себя эту штуковину держать, ох не нравится она мне. Вот веришь? Нет? Чувство у меня такое, что силища и правда в ней зашита такая…
— Ну и, разумеется, недоброе?
— Разумеется, недоброе.
Батюшка Айболит положил жемчужину в небольшую металлическую коробочку и сунул в карман. Огляделся по сторонам, как будто тут нас мог кто-то подслушать. Глубоко вздохнул.
Через два дня я из рук святого отца получил аккуратное распятие. Украшенное довольно простыми камнями, но очень искусная работа. Спаситель вырезан прям на дереве, не очень точно, но видно, постарались. Наверно, это лучшее, что смогли сделать для нашего Батюшки. По его личной, очень личной просьбе. На торцах вклеено десятка полтора разного рода камней типа бирюзы и яшмы, наверное, что смогли наковырять из украшений, которые попадают с нашими заражёнными, всё аккуратненько, красивенько. И если бы я точно не знал, где именно эта жемчужина, и не нашел бы сразу, и не сообразил.