Выбрать главу

Корвин Вас

S-T-I-K-S. Капкан

***

– Сколько будет дважды два?

Голос пробивался сквозь муть сознания. Слышался как будто через несколько слоёв ваты. Словно спрашивающий находился где-то далеко. И понять, что он требует, не доходило до затуманенного сознания. В голове шумело. Горло нещадно саднило сухостью пустыни. Губы спеклись и полопались, нестерпимая жажда не давала ни на чём сосредоточиться. Голос не успокаивался.

– Сколько будет дважды два?

– Четыре! Курва. Четыре!

Не произнёс, а просипел я. Горло отозвалось вспышкой дикой боли, словно через него протянули не самую мелкую свёрнутую в рулон наждачку. Всё тело дико ноет. Рук и ног не чувствую, словно их вообще нет. В голове набатом бьёт дикий шум. И жажда! Сводящая с ума ЖАЖДА!

– Сколько будет пятью пять?

Да что за издевательство! Что тут урок математики что ли?

– Двадцать пять.

Через силу прохрипел, даже не прохрипел, а просипел я убитым горлом.

– Вот так-то лучше, свежачок. Надо же, да ты счастливчик. Ещё пять минут и схарчили бы тебя за милую душу, повезло тебе, что я вовремя проснулся.

Голос что-то говорил и объяснял, но до измученного сознания ничего не доходило.

В голове бил молотом пульс крови. Каждый удар сердца причинял боль. Ничего в мире сейчас для меня не существовало кроме сводящей с ума жажды и вспышек боли после каждого удара сердца.

Чья-то рука грубо схватила голову и задрала к верху, в губы уткнулось горлышко непонятного сосуда, раздвинуло зубы, и в измученное горло полилась какая-то дрянь. Сил сопротивляться, просто нет. Сделал судорожно несколько глотков, с надрывом закашлялся и провалился в тёмное беспамятство.

Проснулся или скорее очнулся неизвестно через сколько. Тело чувствовалось всё. И руки, и ноги, и каждая отдельная клетка. Впечатление такое, будто побывал в руках изощрённого садиста, который долго и вдумчиво издевался над моим телом, не пропуская ни одного сантиметра, ни одного клочка. Причём времени у него было предостаточно, оторвался по полной программе. Глаза открывать не хотелось. В них, кто-то насыпал песка, по жмени в каждый.

– Сколько будет дважды два?

– Да ты издеваешься что ли? Четыре млять!

– Сколько будет пятью пять?

– Двадцать пять твою мать!!! Что за приколы?

Удивительно. Но слова удалось произнести почти нормальным голосом, да и горло уже драло не так жутко. Боль осталась, но сравнить с прошлым так это и не боль вовсе, а лишь её остатки. А к боли, за последние полгода я уже почти привык. Послышалось непонятное хрюканье, а затем неизвестный голос произнёс.

– А ты сильно не ершись, свежак, а то выглядишь как натуральный пустыш, и вот я думаю. А стоит на тебя живец переводить или проще сейчас грохнуть, чтоб потом хлопот не было! Поэтому и спрашиваю тебя о математических примерах. Заражённые даже на ранних стадиях теряют способность логически мыслить. А видок у тебя сейчас, ох какой не фотогеничный, уж ты мне поверь. Просто неохота тратить, не дешёвый натурпродукт на тело, которое может через полчаса голодно заурчать и попытаться меня сожрать. Я-то пустыша и голыми руками могу порвать, но вот лишний геморрой он ведь никому даром не нужен.

В руки уткнулась солдатская фляжка. Глаза я по-прежнему не открывал, но опознать предмет, не раз державший в своих руках, труда не составило.

– Давай, сделай три-четыре глотка. Потом через время ещё раз. Сразу не части по многу. Но судя по твоему виду у тебя споровое голодание и выпить тебе надо много, но не сразу.

Только тут я понял, что руки и ноги у меня связаны. Вернее не связаны, а стянуты пластиковыми хомутами. Через силу подняв свинцовые веки, тупо уставился на свои руки. Три полоски хомутов нашлись на запястьях и четыре на щиколотках. Сам я оказался прислоненным спиной к какому-то дереву. Вокруг небольшая полянка, заросшая высокой травой. Обладателя голоса нигде не видно. В мыслях шевельнулось бредовая мысль, что у меня глюки. Но вот фляжка в руках намекала, что это не так.

– Эээ-то чё за дела? Нахрена ты меня связал? И где ты вообще есть, глас с небес?

– Связал, потому что не уверен, что ты иммунный. – Раздалось сзади.

– И решил пока присмотреться, вдруг ты заражённый. Пей, давай. Тварям живчик не нужен, а вот нам, ещё как!

С трудом отвинтив крышечку связанными руками, поднёс горлышко к носу и нюхнул. Запах доверия не внушил. Что это такое? Может неизвестный обладатель голоса хочет меня травануть?

– Пей, давай! Что я тебя как маленькую девочку уговаривать должен? О тебе же забочусь! Легче сразу станет, Ульем клянусь!