Монстры, которые бежали за нами, наплевали на нас. Все вдруг, разделившись на две стаи, они помчались в стороны от нас, пытаясь пересечь границу кластера. Они даже не стали обращать внимания на нелюбимую воду, промчались через ручей как посуху. Так бывает только в одном случае, перезагрузка кластера, мать её итить! Заорал во всё горло.
– Всем всё бросить! Быстро на коробку и валим отсюда! Бегом мать вашу!
Люди непонимающе уставились на меня. Замахав руками, показывая окружающую, картину пояснил. – Перезагрузка! Быстро на коробку и ходу!
Лунь заплакал, Кинулся к самоходкам, прижался телом и сказал.
– Не брошу пташек, просто так не уйду!
– А что сделаешь? Тут останешься и дураком станешь? Хватайте его, валим отсюда.
Люди вышли из стопора, деда насильно схватили и поволокли к БэТээРу, впихнули внутрь, кто смог, тот протиснулся в тесное нутро коробки, хотя места там, совсем не осталось. Жадность, заставила напхать туда кучу добра. Остальные забрались наверх и пристёгивались карабинами куда могли. Машина полетела вперёд даже не думая что бронированная техника может так ездить. Тяжёлая машина, подпрыгивала на кочках, не обращала внимание на бездорожье и мчалась вперёд.
Мы успели. Мы выскочили за границы кластера, который стал перезагружаться, и тупо смотрели назад. Всех нас накрыло. Кто о чём думал, я не знаю. Но вот радостных лиц, не было ни у кого. Нас даже не радовало, что мы спаслись. Машина остановилась, а мы, сидящие на броне, так и пялились назад. Никто ничего не говорил, на всех напала жуткая апатия. Диск, сидевший за рулём машины, негромко спросил.
– Едем в стаб, или как?
Никто ничего не ответил. Рыкнул двигатель, и машина поехала к городу, нам было всё равно.
Через время, мы добрались до первой ограды города, я отстегнулся и пошёл открывать ворота, пропустив машину, закрыл их, и с трудом, как старый дед вскарабкался на броню. Вторые ворота открывал тоже я. Когда мы выехали из отстойника, к нам подбежали дежурные из смены.
– Ну нихрена себе вы притатарились! Вот это вам повезло!
И тут, людей и Квазов накрыло по полной, если бы они небыли привязаны, думаю беднягу просто порвали бы от злости. Котэйка, первая поняла, что сейчас будет, и пока остальные пытались отстегнуть карабины и развязать верёвки, заорала.
– Ступор в смене есть? Бей всех сразу! Меня тоже! Давай!
Темнота. Иногда лишение сознания, тоже бывает благом.
Девятая неделя
Через сколько времени я очнулся, не знаю. Лежал на кушетке, привязанный к ней ремнями, руки и ноги, пристёгнуты наручниками к ней же. Слева стена, справа пустое пространство большой комнаты, посередине стоит большой стол, за которым сидят старые знакомые и смотрят на меня. А нет, одного не знаю. Возле дальней стены ещё одна кушетка и на ней лежит без движения Хряк, спеленатый, так же как и я. Увидев, что я очнулся, Колун сказал.
– Добрый день Капкан.
– Не сказал бы, что он добрый. Кому как. Может быть, меня развяжут?
– Э-э-э, видишь ли. То, что ты связан, это гарантия нашей безопасности. В город вы заехали, скажем так, не совсем обычно. И нам надо убедиться, что не будет эксцессов. Познакомься кстати, это Шекель, один из руководителей нашего стаба.
– Значит развязывать меня, вы не собираетесь. А что насчёт моей безопасности, мне надо опасаться?
– Тебе, да и вообще всем вам. ничего не грозит. Просто мы не хотим, чтобы вы начали буянить и громить всё вокруг. Давай просто поговорим, и ты нам всё расскажешь.
– Ага, я согласен. Буянить не буду, громить тоже ничего не стану. Теперь развяжите.
– Нет, поговорим и так. Ты нам всё расскажешь, а потом мы тебя развяжем, знаем мы уже тебя.
– Хреново значит, вы меня знаете! Очень хреново!
Лёжа привязанный на кушетке, вошёл в мерцание и провалился сквозь неё. Был риск, что не успею вернуться в реальный мир, и какая-то часть моего тела взорвётся. Но я смог. Вынырнул из мерцания и грохнулся на пол. Резкий перекат вправо и вскочить на ноги, меня не раздели, моя одежда была на мне, а в перешитом кармане на левой ноге, так и лежали пять колышков. Выхватил один левой рукой, подошёл к столу и усевшись в кресло, положил левую руку с зажатым колом на столешницу.