И вот тут-то нарисовались мои друзья. Их у меня всего трое. Но это настоящие друзья! Они предложили безумный план!
Ты, мол, после больниц никакой будешь. А сейчас уже сезон охотничий пошёл, мы две лицензии взяли, на лосяшку да на мишку косолапого. Давай собирайся и айда на недельку в лесок на природу и вольный ветер. Сам я не большой любитель охоты, больше с удочкой люблю посидеть, но и пострелять ради удовольствия могу. К тому же не знаю почему, но друзья всегда удивлялись, талант у меня к стрельбе что ли. Бью чётко в цель, пуля всегда ложится туда, куда целюсь. Собирались недолго, все привычные, по три-четыре раза за год выезжаем в лес. Да и место было подобрано заранее. Выехали мы в пять утра и к шести вечера были на месте. Палатки, дрова, костер, всё привычно и отработано на раз-два. Накрыли полянку, и пошло по-накатанному. Первый вечер и второй день парни всегда отрывались на полную катушку. Ну, ещё бы. Дома жёны у всех, лишний раз не выпьешь, что бы не возбуждать у дорогой половинки желание побухтеть. А тут никто не видит – значит, не знает.
Я выпил с парнями три стопки, но дальше синьку жрать не стал. Не в моём состоянии напиваться до розовых слоников, боком выйдет. Накачал лодку, закинул арбалет и рыболовные снасти, не забыл про червей и отплыл на островок посредине озера. Санька, Витька, и Генку предупредил, что, может быть, до утра не приплыву. До острова было метров триста. Островок небольшой, метров двадцать на тридцать. С десяток старых елей, с пяток молоденьких, трава по пояс и одиночество. То, что мне сейчас и требовалось.
Я вообще, по складу характера, одиночка. Тяжело с людьми схожусь, и одному мне не в тягость. Из-за этого были вечные проблемы с напарниками по шабашкам. Единственно близкие мне люди сейчас глушат водку и домашний первачок на берегу озера. Витёк, сосед по лестничной площадке, дверь напротив нашей, – кент с детства. Ещё наши родители семьями дружили, ну и мы друг к другу прикипели, не разлей вода. Санёк и Генка прилепились к нам позже, в третьем классе.
Два брата близнеца перевелись из какой-то другой школы. Как это всегда бывает, сразу пошли выяснения: кто круче и сильней. Но вот беда! Братья были неотделимы один от другого, и если кто-то начинал задирать одного, второй, недолго думая и не заморачиваясь, что двое на одного нечестно, сразу бил в ухо противнику.
С нами у них нашла коса на камень! Мы с Витькой, конечно, не братья, но друг за друга тоже стояли стеной. После месяца взаимных синяков, ушибов, разбитых губ и фингалов, да ещё и до кучи вызванных не раз в школу родителей, мы успокоились и объявили перемирие. Через какое-то время, так уж получилось, мы стали нормально общаться. Ну а в конце учебного года наша спаянная четвёрка не давала спуску никому. Даже пятиклассники старались к нам не цепляться. Потому что-то знали: дашь кому-нибудь из нашей четвёрки тумака, подзатыльника или пендаля и огрёбёшь в ответку в четыре раза больше! И по барабану нам было, что противник старше на год или два, и крупнее он и сильнее! Нет, мы не были такими уж разгильдяями и охламонами. Мы нормально учились в меру своих способностей, участвовали в школьных мероприятиях, но вот наезды и оскорбления не прощали никому.
Так мы и взрослели и продолжали держаться друг друга. Ну и на почве охоты сошлись ещё ближе. Витёк – потомственный охотник. У него батянька всю жизнь по лесу дичь промышлял. И не всегда законно, браконьер он тот ещё! Много нам чего на эту тему рассказал и научил. Я был хвостиком за Витькой. Ну а Саня с Генкой после всего одной совместной вылазки на природу тоже влюбились в это дело.
Сейчас они на берегу отрываются. Так уж вышло, что парни все женатые, а я вот холостяк. Нет, был и я женатый, да не ту взял в жёны. После двух лет нервотрёпки и скандалов, битья посуды, слёз и глупых обвинений, я не выдержал и развёлся. Сейчас считаю, надо было разбежаться сразу, через полгода после свадьбы. Сколько нервов бы не сжёг! А вот парням повезло, нормально всё у них. Семьи крепкие, и жёны умницы, понапрасну бучу не заводят. Правда иногда они начинают меня третировать и зазывать в гости на определённый день. Ага!!! А там меня поджидает очередная перспективная девушка, которая, по их мнению, просто обязана мне понравиться и стать моей женой!!!
Я вытянул лодку наполовину из воды на берег, чтобы каждый раз не мочить ноги, и стал готовиться к ночному лову. Собрал два спиннинга для донок, может, какой сомик на ночной кормёжке соблазниться на крупного червя-выползка. Установил крепления да и закинул выше по берегу подальше друг от друга, чтобы не путаться, если вдруг кто-то возьмётся. Затем приготовил телескопичку, люблю смотреть на поплавок и ждать момента поклёвки. Ночью даже больше нравится, чем днём: тишина, спокойствие, никто не мешает. Только маячок светлячка и ты.
Течения в озере почти и нет сосем. Да и откуда ему взяться, если впадает речушка шириной восемь метров, а вытекает семь. Так что промерил глубину, подогнал для ловли со дна да и закинул. Разложил походное кресло, умостился и стал ждать.
Время незаметно подошло к десяти, стемнело уже давно, но вот что удивительно: ни одной, даже самой слабой поклёвки не было! Вроде всегда на вечернее время у рыбы жор должен быть: хоть какой-то маленький карасик должен кинуться на редкого в лесном озере червя! Но нет! Полная тишина. Такое впечатление, что рыбы тут вообще нет. Да и не плюхалась она сегодня, почему-то. Мы были уже на этом месте. Прошлый раз рыбка бралась отменная. И на уху с жарёхой хватило, и домой немало привезли засоленой. А сегодня как отрубило! Не клюёт и всё тут!
Я поёрзал в кресле. Желудок снова начало противно жечь уже привычной болью. Последние три месяца моей жизни были сплошным адом. Боль, рвота и диеты кого угодно доведут до белого каленья. Нет, алкашом, топящим горе на дне стакана, я не стал. Но вот выпивать стал на постоянной основе. Да и характер скурвился, ну а что вы хотели? Поэтому парни меня сильно и не тормозили, когда я на остров, на ночь глядя, лыжи навострил. Три стопки хорошего домашнего самогона вечером и резкая сводящая с ума боль становится тупой и терпимой. Самогоном меня снабжал Витёк, батянька у него не только лесовик! Вообще мужик – на все руки мастер!
Я достал фляжку, открутил алюминиевую крышку на цепочке и сделал три хороших глотка. Закусывать ничем не стал. По опыту знаю, что вывернет. С шумом несколько раз вдохнул и выдохнул. На глаза навернулись слёзы. Первачёк-то у Митрича, пятьдесят пять градусов, не всякий с непривычки выпить может. Зато натуральный продукт: без всякой химии и не из древесных опилок спирт. По горлу прокатилась тёплая волна и мягко упала на дно многострадального желудка. В стороны шариком потеплело, и боль из грызущей стала терпимой. Нет, знаю, что пить мне нельзя! Но снявши голову, по волосам не плачут. После операции у меня останется в лучшем случае полжелудка. И это в лучшем случае! Если не склею ласты на операционном столе! А это что значит? А то, что в двадцать восемь лет я стану калекой, до конца жизни сидящий на всяких диетах и лёгком труде!!! Где вы в наше время видели лёгкий труд? Вот то-то!
Посмотрел на светляк поплавка, тот стоял на месте, не шелохнувшись. И тут я почувствовал запах кислятины. Не просто душок, а противнейший духан, забил ноздри до рези в глазах. Оглянулся вокруг, а со всех сторон наползает туман, не идёт откуда-то с одной стороны, а словно тут, на месте, возникает из ниоткуда, и от самой земли поднимается вверх, и заполняет собой всё пространство вокруг. Зрелище завораживало. В тумане клубились сгустки и завихрения, хотя даже малейшего дуновения ветра не было и в помине. В голову полезли глупые мысли по поводу химического выброса с какого-то завода или комбината. Кислая вонь не давала покоя. Но откуда тут такое может взяться, если ни предприятий, ни заводов на триста километров в округе нет! До ближайшей полумёртвой деревни, в которой осталось доживать век десяток стариков, тридцать км. Да ну! Бред! Это не хим. заражение.
Туман сгустился до неприличия. Вытянул руку и не увидел кончиков пальцев. С таким ещё не сталкивался, но ведь я не всю жизнь в лесу провёл, мало ли? Вдруг так изредка бывает? Вот только духан этот! Сколько так продолжалось, не знаю. Может пять минут, может десять. Реальный мир растворился в непроглядном мареве. Засечь время даже мысли не возникло. Только подосадовал, что не взял с собой рацию из лагеря. Сейчас бы с парнями связаться, узнать как там у них и что. Незаметно, как-то робко, так внезапно нахлынувшее марево стало рассеиваться. Сперва удалось рассмотреть пальцы рук, потом проглянул нос лодки, вот уже виден конец удилища. После того, как увидел светлячок на поплавке, туман резко, как по мановению волшебной палочки, испарился, как и не было его. Встал, потянулся, огляделся вокруг, перезакинул удочку и опять плюхнулся в кресло.