Тут и там валялись внутренние органы, конечности, на стенах размазана кровь и прочая атрибутика страшного кинофильма про зомби.
М-да.
Наверное, меня бы вырвало, будь я в лучшей форме. А сейчас, я мог только тихо вдыхать зловонный трупный запах и то, подрагивая от боли.
Попытался, хотя-бы взглядом осмотреть себя.
Получилось скверно, но хоть увидел что ноги, в изорванных, превращённых в кровавые лохмотья "джоггах" на месте. Вот тебе и модная одежда...
Попытался было пошевелить головой, но только-только оторвав её от стены понял что сил на это нет. Снова задев головой стену подумал:
"Живца, надо бы, а то сколько я тут валяюсь"
И потерял сознание.
...
Следующее пробуждение было в разы лучше и хуже одновременно.
Лучше, потому-что боль во всём теле поутихла и даже появились некоторые силы.
Которые пропали, стоило мне открыть глаза.
Меня тут-же, будто в центрифугу засунули. Перед глазами поплыло, в ушах набатом застучали колокола, во рту сухо до такой степени, что вот-вот потеряю сознание от обезвоживания.
Тихо застонав, против своей воли принял лежачие положение.
В голове помутилось ещё сильнее, не получалось сконцентрироваться ни на одной мысли, всё так же плыло как и перед глазами.
Кое-как, ползком, встать даже не пробовал, по уже пованивающим кишкам и остаткам трупов начал выбираться из квартиры. На дворе была, осложнявшее это и без того не простое для меня задание, ночь.
Проползя через прихожую, заставленную шкафами и заваленная трупами заражённых, оказался в подъезде, не осматриваясь и вообще не делая лишних движений, замер.
Снизу раздавались урчание нескольких глоток и чавканье.
Но мне надо не туда.
Через боль, чёрные круги в глазах и прочие не очень приятные подробности, начал свой подъём наверх, так как по какой-то причине оказался не на последнем этаже.
На следующем этаже, куда я забрался с одышкой загнанного коня через, минут через десять, меня ждали сразу две хорошие новости.
Первая - трупов тут почти не было, соответственно запах разложения и фекалий ослаб, что позволило хоть как-то дышать, без рвотных позывов с каждой новой порцией кислорода в лёгких.
Вторая - это был последний этаж.
Кое-как преодолев, отделявший меня и заветный люк на крышу, лестничный пролёт, задумался как бы обратно прислонить, уроненую мной лестницу, не потеряв при этом сознания. Задача, надо сказать, не из простых.
...
Под тёмным небом улья, буквально вывалившись из распахнутого люка, я оказался через несколько лет, может меньше, но меня это не волновало. В мозгу последнюю вечность билась всего одна мысль
"Живчик, живун, где-же ты родной?"
На последних крохах силы в мышцах (которых у меня не так уж и много), дополз до, поблёскивающей в свете луны бутылки с напитком. Трясущимися руками открутил пробку и, проливая часть мимо, припал к пересохшими, потрескавшимися губами к горлышку.
Утолив жажду, я, почти со спокойной совестью уснул.
...
Проснулся в максимально хорошем настроении.
А как? Мне ведь приснился первый мой сон в улье. Точно уже не помнил, но там явно была кровь, много крови.
Сначала по привычке не открывал глаза, прислушивался, но вспомнив предшествуещее моему пробуждению всё же решил "официально проснуться".
Я всё так же лежал на крыше. Солнце, уже давно начавшее свой подъём по ясным небесам улья светило мне в глаза, а рядом лежала бутылка, в которой заветного напитка оставалось совсем на донышке.
Допив эти остатки решил всё же осмотреть себя, ночью не получилось.
Ну что-ж, можно было ожидать худшего.
Ноги, как через мясорубку пропустили, буквально. всё ниже колен было исцарапано до такой степени, что за кровавыми дорожками не было видно кожи, на правой ляжке был вырван такой кусок плоти, что не в каждый рот влез бы. На левой всё было относительно нормально, не считая жёлто-красного синяка на колене. Джоггеры в которых я выполз из квартиры похоже просто распались от такого количества порезов.
Кое-как стянул прилипшую от крови кофту и футболку, испытав не самые лучшие ощущения в своей жизни.
Корпус, вопреки опасениям, пострадал меньше всего, лишь кровоподтёк на правой стороне груди и сильный, горизонтальный порез от бока до бока.
А вот рукам досталось.
Руками, это сине-красное нечто назвать не получалось. Сине-красное потому-что абсолютно всё, что оказалось у меня ниже локтей будто под пресс положили, настолько сильные синяки на них были.