- И так! Во-первых, нет ни каких «вы», только на «ты». Во-вторых, расскажи, что и от кого ты услышал, какие выводы сделал для себя, а я поправлю и объясню суть до самого конца! Казалось Скальпель сиял как начищенный самовар.
- Пххх… обреченно выдавил я. В общем узнал и про разбор, и то что разбор на живую без анестетиков и наркоза, про органы на «экспорт» про космонавтов на которых мы работаем, про уготовленную мне участь… Что-то попустил? Давай уже, говори как есть, готов услышать.
- Мдээ… ну предположим всё так. Да, мы изымаем органы и отдаём их внешникам. Да это основная, я подчеркиваю именно основная задача нашей Базы, снабжать, снабжать и снабжать. Да иногда доходит до летальных случаев, тогда всё тело идет в разбор. Да, мы скупаем тела у диких. Да, мы скупаем живых диких. Да, мы проводим рейды по ближним кластерам в поисках иммунных. Да, мы работаем с очень крупными стабами по выкупу приговоренных к смерти, либо мертвых иммунных. Что? ЧТО ты хотел услышать??? На повышенных тонах начал говорить Скальпель. Ты думал, что в барбилэнд попал, что тут розовые пони пукают сладкой ватой, или все живут бесконечно долго, а вечерами сидят возле костра и поют под гитару «Как здорово что мы здесь сегодня собрались»?? Нет Бахус, нет! Если Улей это одна большая жопа, то наш стаб, наша База — это самая её дырка, бесконечно глубокий анус! Мы её кровавый геморрой с запахом крови и испражнений. Тут хоспис, тут морг, тут боль, отчаяние и смерть для одних и сытая, но бесцельная, бесконечная жизнь для других. Мы заперты в её пределах, ну максимум можем выехать куда то, в пределах дневного переезда, путь нам везде заказан и везде заочно вынесен смертный приговор. Я за пять лет жизни тут наелся всего ВО! Он провел ребром ладони себе по шее, что значило «по самое горло», «максимум». Лучшей жратвы? Элитного бухла? Спека? До усрачки! Баб? Да каких хочешь, даже зомбячек пробовал, сомнительное ощущение, но всё хоть какое-то разнообразие, первые несколько раз прикольно, а потом всё. Власть над жизнью людей? Претит после десятой разборки. Меня радуют только мои исследования, но о них я тебе позже расскажу, если сработаемся. Останавливая свой горячий монолог, выдохнул Скальпель. Для себя, я всё же подтвердил позицию, выбранную ещё тогда, ночью в казарме, лишнего не пиздеть! Пока только слушать и въезжать в местные реалии.
- Как же мы тогда со стабами работаем, выкупаем приговоренных или мертвых? Ведь ты сам сказал, что путь нам везде заказан.
- А так! Деньги не пахнут! Тем более большие деньги, по факту в большинстве за мусор. Сильные договариваются с всесильными, богатые со сверхбогатыми. Так было, есть и будет есть! Воры «в законе» часто сотрудничали с тюремной администрацией, Главы ОПГ или сильных мафиозных кланов сотрудничали с правительствами страны и так далее и далее. Патриотизм, упование на Закон, вера в «Благое Дело» это всё удел народа, простых обычных людей. А они, правители и сильные Мира сего, живут по другим законам часто нами порицаемыми. - Ну, что теперь скажешь? Спросил душегуб.
- Скальпель… я пока не готов что-то внятное ответить, мне это переварить надо. Но по работе есть несколько вопросов…
- Задавай хуле! Любознательно и одновременно вопросительно уставился он на меня.
- Большую часть ты мне подтвердил... живьём, без наркоза… но как, как сделать так, чтоб пациент не двигался? Это же не реально…
- Пойдем. Вставая со своего кресла сказал Скальпель. Мы опять прошли в операционную. - Вот, видишь? Он указал на пластиковую прикроватную стойку-колонну, похожую на аппарат для гемодиализа, с монитором в середине, усеянную трубками, металлическими гибкими щупами-манипуляторами и ещё непонятно чем. – Это он и есть. Космонавты подогнали и пользоваться научили. Но подозреваю, что меня научили им пользоваться всего процентов на пять от его возможного потенциала. При нахождении пациента на столе, достаточно нажать некую комбинацию, которую мне показали, манипуляторы выставить в определенных точках на теле, дальше они сами подключаются к оперируемому и подают в тело нечто… я его называю «Эфир», пациент полностью в сознании, абсолютно всё чувствует, но даже мизинцем шевельнуть не может, остаются только базовые мышечные навыки, которые работают, когда человек спит. Дыхание, сердцебиение, поддержка артериального давления, но если во сне человек ничего не чувствует и находится вне сознания, то тут как сам понимаешь и видит, осознаёт и всё прекрасно чувствует, в общем сам завтра увидишь.
- А что мешает самому научится? Ведь это всего лишь техника, может есть какие-то инструкции? Спросил я Скальпеля, указывая на подарок от внешников.
- Будь к нему инструкции, они бы тоже не помогли. Мешает научиться – язык! Их язык не похож не на один мною виденный. Там намешано всё, иероглифы, арабская вязь, латиница и кирилица и чёрте знает что ещё. Цифер, в нашем понимании тоже нет. Я полагаю, у них один язык на всю планету.
- Фантастика! В слух произнес я. А про себя подумал: Так вот как он людей обездвиживает, далеко шагнувшие технологии бля… Всё гораздо проще, чем я предполагал. – Может что-то ещё расскажешь? Тут есть над чем удивляться. Сказал я Скальпелю.
- Пока нет. Остальное, да и всё в целом, вспомогательное оборудование, далеко вперед от нашего ушедшее. Сегодня не пить, не тусить, только отсыпаешься. Я надеюсь это, он не определенно обвел рукой моё лицо, явно намекая на помятый фейс, не помешает тебе работать?
- Нет, не помешает. Всё в порядке, ответил я Скальпелю.
- Я очень надеюсь, бывай.
***
День клонился к закату. В кабинете Великого царил полумрак. Он в принципе не любил яркого света, поэтому и приглушал его тяжелыми парчовыми шторами, как сейчас модно говорить «блэкаут».
- Вика, Башню пригласи. Сказал он в трубку и после краткого ответа положил её на аппарат.
Кабинеты заместителя командира и командира Базы располагались на одном этаже Штаба, так что Командиру своего заместителя ждать не пришлось. В дверь Великого стукнули и недожавшись ответа открыв её вошли...
- Вызывал? Спросил Башня Великого.
- Проходи, присаживайся. Махнул Великий указывая на приставной стол, вернее на кресла вокруг него. Башня сел максимально далеко от Великого. Этим жестом он подсознательно выказывал свою неприязнь к верховному руководителю Стаба.
- Степаныч, нехуй тянуть джампа за тестикулы говори, как есть. Что и когда сдавать? Но не наглей!
- Олег, ну ведь сам знаешь же, имена и фамилии «там» остались. Давай хоть какие-то традиции Улью отдавать, не нами они придуманы, не нам нарушать. Олег. Или ты всё не можешь привыкнуть к моему местному имени? Завидуешь?! Корёжит?!
- Когда я тебя, с обглоданными руками и ногами, погрызенным лицом и телом… почти мертвого, на себе трое суток тащил… всё не понимал, почему ты никак не помираешь? Потом они, космонавты, как в кино… Мы вообще то тогда, с тобой по их Уставу власть поделили. Я тебе предлагал пересмотреть концепцию работы, ты не принял! Аарон, командершеф, утвердил нас обоих в руководстве Стаба, со своими сферами влияния. То, что я твой зам, это не значит, что я твой раб, я такой же руководитель, как и ты.
- Тише Башня, тише. Хочешь в это кресло? Садись! На, прямо сейчас! Великий встал с кресла руководителя и сел на против Башни. Башня же не спешил занять его место, но молча исподлобья сверлил Великого глазами. – То то же! Мы с тобой не раз говорили, не пройдет твоя концепция с добровольной сдачей органов! Не пройдет! Пока ты наработаешь клиентов, годы пройдут. Годы! А требуха нужна сейчас! Они не будут ждать, итак постоянно планку повышают, ты думаешь мне приятно этим заниматься? (Тут Великий соврал, в душе он был тем ещё садистом извращенцем, ему было более чем приятно этим заниматься). Ты брезгуешь на себя такое брать, а кто-то должен! Вот поэтому я в этом кресле, а не ты!
Он встал и опять сел в своё кресло, сцепив ладони и положив руки на стол. Башня молчал, продолжая смотреть в то место, где только что сидел глава Базы.
- Ладно, при эвакуации я погорячился. Но и совсем отпустить тебя не могу, я при подчинённых тебе взыскание вынес. Завтра, только почку, потом отдохни десять дней. Что-то надо? Уже без гонора спросил он.