- Вика, я врач, мне с института было вбито в голову, что врача не должна касаться ни ориентация пациента, ни его вероисповедание ни его финансовое положение. Я учился в СССР, а там умели правильно преподавать. Как можно спокойно и уверенно ответил я.
- Осуждаете? Как бы у всех спросила она.
- Если хочешь знать моё личное мнение, я специально акцентировал именно на мне, мне пофиг. Это твоё личное дело, и ты можешь делать с собой всё что хочешь. Ответил я, и это было правдой, мне реально было пофиг на чужих тараканов.
- Это было моей тайной, и я хотела бы её сохранить в своей новой жизни. Сказала она.
- Вика… это секрет полишинеля, только ленивый не догадался. Хотя на сто процентов уверен только командир Базы ну и теперь Бахус. Вклинился в разговор Башня. – Но клянусь Ульем, Бахус никому ничего не говорил, и да, мне тоже пофиг.
- Он единственный кто меня понял и полюбил, и вы меня тоже постарайтесь понять, я не какой-то трансвестит или пидор в бабском, как меня только не называли… я девушка. Я никогда не чувствовала себя мальчиком, а тем более мужчиной, меня ещё до полового созревания интересовали куклы и платьица, а не машинки и пистолетики. Начала рассказывать Вика, отвернувшись к окну.
– Мама назвала меня Витей, Виктором, я росла без отца, его убили в конце девяностых, и, наверное, хорошо, что он не увидел сына таким. Мама видела мои изменения, пыталась бороться, водила по врачам, но я упорно не принимала себя такой, кем являюсь. С младших классов я отстояла у мамы право и стала отращивать волосы, почти ни с кем не дружила, с мальчишками я сама не хотела, у нас не было ничего общего, а девчонки к себе не подпускали странного парня. В старших классах конечно же издевались надомной, обзывали пидором, бабой, тряпкой, хотя я всегда выглядела и одета была как мальчик, за единственным исключением, я была опрятной как девочка, моя одежда всегда была выглажена, накрахмалена и безупречно чиста, ногти на руках чистые и ровные. Вспоминала Вика, рассматривая свои пальцы.
- Я даже планировала наложить на себя руки. Но в десятом классе, когда впервые нужно проходить медкомиссию в военкомате после разговора с психологом, мне выписали направление к психиатру. Нам повезло, мы попали к очень хорошему доктору, он, поработав со мной пришел к выводу, что я не блажу или пытаюсь откосить от армии, а у меня самая настоящая «Гендерная дисфория». Он поговорил с мамой, и очень легко убедил её принять меня такой, какая я есть. С этого момента жизнь начала меняться, мы стали ближе с мамой, я окончила школу и поступила в университет. Девяностые кончились, была уже середина двухтысячных, по телевизору много, о чем говорили, интернет опять же, и я мечтала заработать на операцию по смене пола, но моим мечтам не суждено было сбыться. Горько усмехнулась Вика.
- Мама умерла, и я впала в депрессию, с университета меня отчислили и призвали в армию, не смотря на справку и диагноз. Ну а дальше всё просто, «там» у меня закрутилось с Иваньковым, фамилия не совсем совпадает, а вот суть видимо везде одна. Три года назад я загрузилась сюда, и когда нас привезли, сразу после осмотра Зубом, напросилась к Веле на встречу, он принял, я всё ему и рассказала и всё закрутилось… В общем так кончился рядовой Виктор и появилась секретарь-референт Виктория. Я придумала себе, что это подарок судьбы мне за все годы унижений и гонений, новая жизнь новое имя, любимый мужчина… Дура… Вика спрятала лицо в ладони и опять горько заплакала.
В машине воцарилось тяжелое молчание. Вика ни с кем на Базе не общалась, появилась она как-то внезапно, но всем было как-то пофиг, появилась и появилась. Догадывались многие, но Башня знал почти на сто процентов, потому что он и был именно тем, через кого она напросилась на аудиенцию к Великому, но он предпочел просто забыть об этом, тогда его это никак не касалось.
- Башня, скажите, вы выяснили кто и за что пытался меня убить? Прямо спросила Вика Башню.
- Нет! Тут же соврал он.
- Я хоть и не ментат, но вижу, что вы обманываете… простите меня конечно… Грустно ответила Вика.
- В общем один из спецконтингента, хотел тебя… кхм кхм… короче воспользоваться, но ты очнулась, он испугался и видимо решил таким образом заставить тебя замолчать. Выдал полуправду наш командир.
- Ведь это он да? Он дал приказ убить меня? Выкрикнула в истерике Вика. - Он сказал, что новую себе найдет, а меня в бордель, он говорил, что… говорил, что… Слёзы градом полились у неё из глаз, она схватила ствол моего автомата и попыталась вырвать его у меня из рук.
Башня, поняв, что сзади происходит, резко и громко скомандовал: «Филин стоп» и водитель без лишних вопросов ударил по тормозам, я и Вика с силой по инерции подались вперед, ударившись о передние сиденья, мне удалось перехватить автомат и освободить его из рук Вики. По стеклу на капот съехал Утес Мука, хорошо, что он был окутан ремнями, иначе вообще улетел бы далеко вперед.
- Вы чё творите?! Заорал Мук в люк. - Я чуть с люка не вылетел мля!
- Башня выскочил из машины, обошел её и подошел к той двери, за которой сидела Вика, резким движением распахнул её и схватил Вику за подбородок повернув лицом к себе.
- Ещё раз что-то подобное выкинешь, я тебя высажу прямо тут и не посмотрю на то что ты женщина. Ясно?! Выкрикнул он ей в лицо, и более спокойно добавил: «А в том, что ты именно женщина, я уже убедился».
- Тогда высади и оставь пистолет с одним патроном. Глядя в глаза Башне, без истерики процедила Вика.
- Командир у неё аффект, оставь в покое, сейчас бесполезно. Сказал я Башне.
- Мне похер, что у неё, ещё раз повторится… в общем я предупредил. Зло сказал командир и отпустил Вику, сел на своё место и скомандовал Филину продолжить движение.
- Простите… я больше не буду… Обведя всех взглядом, сказала Вика. – И Башня… Спасибо, что поняли меня, для меня это действительно важно.
Башня лишь молча кивнул и наш маленький экипаж продолжил движение. К Институту мы приехали задолго до заката, так как ехали одни, без каравана. Этот филиал Института представлял из себя комплекс бывших пусковых шахт стратегического ядерного оружия, с полноценным противоядерным бункером для командования и личного состава. Куда делись ракеты и были ли они вообще история умалчивает, его уже обнаружили таким, шахты же перестроили в полноценные помещения в которых велась какая-то деятельность. Надземный комплекс был совсем не большой, несколько трёхэтажных зданий, парковка и небольшая придомовая территория. Обнесено всё было высоким и толстым бетонным забором с пулеметными гнёздами. Метров за пятьсот до институтского стаба, Башня запросил по рации, по открытому каналу, начальника охраны и идентифицировал себя по паролю.
Наш автомобиль пустили за толстые металлические гермодвери. Встретил нас крепкий коренастый мужчина лет тридцати пяти, который представился Евгением Геннадьевичем директором филиала Института. Одет он был просто, в джинсы клетчатую рубашку и джинсовую жилетку, так же он носил очки в тонкой золотистой оправе, но скорее всего по привычке, нежели по необходимости.
- Олег Яковлевич, Олег Яковлевич! Я вас категорически приветствую! По-дружески поприветствовал директор Башню.
- Добрый вечер Евгений Геннадьевич. Скривившись ответил Башня. – Я так давно не слышал это имя, что даже стал забывать, как меня звали «там».
- Ой бросьте, не могу я вас назвать этими вашими кличками собач… новыми именами. Осекшись ответил мужчина. – Суеверия оставьте вон там, за забором, мы люди науки не верим во всю эту ересь с крещением и так далее, Улей подчиняется физическим законам, да многие нам ещё не ведомы, но мы исследуем и объясняем! Таково наше предназначение. Улыбнувшись ответил директор.
- Как знаете. Так же улыбнувшись ответил Башня.
- Ну`c, каким туманом перезагрузки вас к нам занесло? Спросил Евгений Геннадьевич.
- Мы люди военные, нас просто так не носит. Усмехнулся Башня. – Вот. Это Бахус, по вашему спецзаказу наш знахарь выявил. Кстати он тоже знахарь, и по профессии хирург.