А тот в это время орал па рации партнеру: «Резак, бросай все и гони двести метров вперед, к белому зданию справа по улице. Там на первом этаже еще вывеска „Вкусно как у мамы“. Я элитника завалил. Туша за углом дома валяется».
Вот только у Резака слова партнера ожидаемого энтузиазма не вызвали.
— Бурый, да ты охренел совсем, что ли? Как ты из своей пукалки мог элитника завалить. Ему твои пули как слону горошины. Ты точно уверен, что прикончил тварь?
— Не зди. Просто повезло. Он наклонился и щитки на затылке разошлись. Вот я в споровый мешок и попал. А ты знаешь, для любого монстра это смерть. Видел бы ты как он задергался. Я еще туда же четыре пули влепил. Так что наверняка сдох.
— А ты его видишь? — уточнил недоверчивый партнер.
— Да как я нахрен могу его видеть, если его угол дома закрывает. У меня хоть и зрение почитай орлиное, но пока еще сквозь стены смотреть не умею. Не развил свой Дар до такого. Кончай болтать. Руки в ноги и бегом. Вокруг ни одной твари нет.
Вслушиваясь в переговоры между Бурым и Резаком, Паломник заключил, что его крестный невероятно эмоционально взвинчен. По видимому «завалить элитника» представляется незаурядным событием. Иначе откуда такое многословие. И еще между делом отметил — трейсер уверен в том, что развивая свой Дар Улья сможет со временем смотреть сквозь стены. В прежнем мире инвалида такое разве что в бреду можно было представить. А здесь, в Стиксе, чуть ли не заурядное умение.
В отличии от Бурого, который буквально фонтанировал радостью, Резак не скрывал своих опасений. И тем не менее, понукаемый партнером, добрался к белой пятиэтажке и осторожно двигаясь вдоль стены заглянул за угол. Потом продемонстрировал скорость, которой матерый спидер мог бы позавидовать. Притормозив в соседнем квартале, Резак высказал партнеру все, что он по этому поводу думает.
— Ты, бля, совсем охуел! Он же живой. Лапами сучит. На меня свои буркалы вытаращил, да так что я на месте чуть не родил. Или ты думаешь, то я своим пугачом смогу элитника добить? Ну нахрен. Я к тебе. Жопой чувствую, что надо из города валить. И побыстрее.
Судя по всему, слова Резака произвели на Бурого должное впечатление.
Виновато поглядев в сторону своего крестника он сказал: «Похоже я лоханулся. Если Резак говорит, что надо сваливать, значит таки надо сваливать. Он хоть и не провидец, но его жопа на предмет шухера любому ясновидящему фору даст. Так что останешься ты здесь один».
После чего Бурый принялся разбирать свою огневую точку, по ходу давая указания партнеру, как тому наиболее безопасным маршрутом добраться до Башни Инвалида.
Резаку понадобилось пятнадцать минут чтобы взобравшись по лестнице на двадцать пятый этаж ввалиться в помещение.
И его первые слова были обращены к Паломнику.
— А это что за хрен с бугра такой? После чего трейсер выхватил пистолет и направил ствол в сторону инвалида.
— Остынь Резак, — резко скомандовал Бурый. — Это мой крестник. Можешь называть его Паломником. А можешь и не называть. Он точно тебе не ответит. Потому как говорить не может.
— Умеешь же ты приятель себе на задницу приключения найти, — буркнул Резак, понемногу успокаиваясь и пряча в кобуру пистолет. —
Нахрена тебе такой крестник? А вдруг он зараженный. Опять же, что это за хреновина у него на башке?
— Эта хреновина называется очками дополнительной реальность, — пояснил Бурый в очередной раз продемонстрировав недюжинные технические познания. — А что касается всего остального, то я законы Улья чту. А эти законы требуют помогать новичкам. И еще, между прочим, если Паломник заблокирует входную дверь, то ты хрен отсюда выберешься. Крестник покажи.
Признаться инвалида удивило то, что Бурый догадался об его возможностях управлять водной дверью. Не даром же он оставил ее открытой на все это время. Но прямую просьбу крестного выполнил не задумываясь. Бронированный лист выполз и торца дверной рамы и наглухо отрезал помещение от лестницы.
Глава пятая. Черная жемчужина
— Дай бог, чтобы у него крыша не поехала до того, как мы отсюда свалим и он нас выпустит, — буркнул Резак окончательно успокоившись и перестав обращать на Паломника внимание. После чего потребовал от Бурого поторопиться.