Так вот, в прописи: взять тару, наполнить алкоголем, добавить споранов, процедить жидкость через тряпочный фильтр и выпить полученную микстуру, как минимум два этапа — взять тару и заполнить ее алкоголем, силами трейсера были уже выполнены. Осталось добавить спораны, ну и далее по тексту.
Навыки, приобретенные Паломником в ходе экспериментов с Черной Жемчужиной, позволили ему без труда переправить в ведерко десять споранов. Судя по пене, образовавшейся на поверхности жидкости, процесс растворения прошел штатно. Ну а далее полный затык. Ни отфильтровать полученную жидкость, ни выпить ее, у Паломника не было никаких шансов. Так что оставив это дело на потом, в ожидании чуда, сроку наступления которого было дадено ровно одни сутки, далее инвалид прикинул, что ему уже никакое чудо не поможит, он сосредоточил свои усилия на текущих проблемах А их оказалось таки немало. Во первых свое веское слово сказал закон сохранения материи. Который в стиксе работал ничуть не хуже, нежели в прежнем мире Паломника. За эти три дня инвалид поглотил никак не меньше двух литров жидкости. Незначительная часть пошла на укрепление организма, а большая в виде мочи и пота была выведена из тела. Отчего мочеприемник оказался переполненным, а сам Паломник вонял почти так же гнусно, как тот же Резак. Правда инвалид тут же обвинил себя в излишней предвзятости к трейсеру. Поскольку утверждать, что вонял именно Резец в атмосфере густого сладко гнилостного душмана было не слишком-то корректно. Чуть в стороне расположились еще два биологических объекта: отдельно тело Бурого в большой луже крови и отдельно его же голова. Да и дохлый Элитник вносил свою долю в общую атмосферу.
Опять же, диагностическая система настаивала на том, что ее подопечный в данный момент нуждался в чем-то более существенном, нежели алкоголь, пусть и с добавлением продуктов жизнедеятельности фауны Улья. Интенсивное восстановление тела требовало строительных материалов посерьезнее нежели простейшие спирты.
С проблемой питания Паломник разобрался без труда. Очередная мысленная команда и из скрытой ниши в стене выдвинулся контейнер, заполненный пищевыми картриджами. Замена на пустой, который в данный момент был подключен к катетеру, прошла нормально. Хотя инвалид немного и опасался тех переделок, которые Бурый привнес в устройство, заполняя его содержимым собственной фляги. Точно так же, по мысленной команде, прошла смена мочеприемника. После чего контейнер вернулся на свое место в стенной нише. По регламенту его содержимое должна была обновить дежурная смена врачей. При необходимости инвалид в автономном режиме подобным образом мог обслуживать себя чуть ли не месяц. Вот только гигиенические процедуры, массаж обтирание тела влажными салфетками и переодевание так и не были автоматизированы. Именно это и вменялось в первую очередь в обязанности медбратьев.
Так что вонять Паломник продолжал. Впрочем не слишком-то этим огорчаясь. Во-первых, возможность ощущать запахи, пусть и гнусные, вносила в его жизнь новые, давно забытые мотивы. И во-вторых, если он в ближайшее время не решит проблему живчика, то эта проблема сама по себе избавит его от всех других проблем. Причем самым фатальным образом.
— Сутки можно и перетерпеть, — фальшиво успокоил себя Паломник, в душе все еще рассчитывая на чудо.
А пока, чтобы отвлечь себя от неприятных мыслей, занялся созидательной работой. С помощью все того же дрона, оснащенного вакуумным манипулятором, инвалид собрал все разбросанные по комнате спораны и горошины, в том числе те, которые лежали на столике, и сгрузил их себе колени. Так что между ног у него образовалась небольшая горка, состоящая из ста семидясяти споранов и сорока горошин. По утверждению того же Бурого, вполне себе приличная сумма, если отталкиваться от цен стаба. Тот же вездеход Малыш со всеми переделками и наворотами, включая пулемет, обошелся партнерам в пятьсот споранов.