К этому времени первые, наиболее шустрые монстры уже оказались в черте города и тут же набросились на одиночных прохожих, двигающихся улицами. Результат всегда был одним и тем же. Бросок в сторону недоумевающего пешехода, фонтан крови и пожираемое тварью тут же на месте тело. Причем одними пешеходами дело не ограничилось. Андрей увидел как монстр, размером с носорога, только прямоходящий, напоминающий чем-то пресловутого кинематографического Кинг-Конга, одним ударом своей массивной туши перекинул троллейбус, разорвал лапой железную обшивку и начал поодиночке вытаскивать из салона людей.
Будь Андрей нормальным человеком и сохрани он возможность говорить, глядя на эту сцену он бы непременно сказал что-то типа: «Охренеть можно». А то и покруче. Хотя, будь он нормальным человеком, скорее всего он просто впал бы в состояние гроги, не будучи в силах поверить увиденному и вымолвить слово. А вот будучи для самого себя давно уже мертвецом, Андрей просто мозговой командой отключил камеры и попытался понять, что же случилось с таким ранее привычным и понятным ему миром.
Глава вторая. Бурый
Стая тварей, насчитывающая по самым скромным оценкам голов до пары тысячи, и возглавляемая четырехметровым гигантом, способным одним легким движением лапы перевернуть многотонный троллейбус, влилась в западные районы города и буквально растворилась, расползшись по многочисленным улицам, переулкам и дворам. Та орда, что казалось должно было смести все на своем пути, просто, на первый взгляд, исчезла, проявляя себя разве что отдельными кровавыми стычками, повсеместно заканчивающимися смертью людей и пожиранием монстрами тел своих жертв. Причем степная дорога, по которой в город примчалась стая, стала практически пустой, разве что по проселку ковыляли считанные единицы тварей, не способных угнаться за своими шустрыми товарками. Вскоре и эти аутсайдеры достигли черты городской застройки и растворились среди домов.
Андрей прикинул, что на каждого монстра в городе миллионнике приходится до пятисот жителей. А с учетом наличия тех же вооруженных полицейских и военных из местного гарнизона, расквартированного в казармах ранее принадлежавших летному училищу, ситуация с тварями на первый взгляд не выглядела столь безнадежно, как изначально показалось инвалиду. Гораздо большую озабоченность вызывало отсутствие связи и электричества. Судя по всему, городская ТЭЦ, расположенная в том же промышленном пригороде, силами которой некоторое время поддерживалось электроснабжение, смог же троллейбус выехать на маршрут, приказала долго жить. Мгновенно во всем городе погасли окна в квартирах, где ранние пташки не удовлетворенные тусклым утренним светом включили дополнительное освещение.
Андрея об отключении центрального энергоснабжения оповестила Система управления Башней Инвалида. Этакий аналог Умного Дома. Только на пару порядков сложнее. Она же включила резервные генераторы, запитав все критически важные элементы инфраструктуры Башни Инвалидов. В первую очередь все то, что связано с обеспечением жизнедеятельности самого Андрея. А заодно и многочисленные охранные системы.
Со временем паранойя Андрея приобретала все более гротескные формы. И он стал предпочитать людям умное железо. Фактически, кроме дежурных врачей, каждый вечер в одно и то же время осуществляющих медицинский осмотр его тела и выполняющих необходимый комплекс санитарно гигиенических процедур, он лично не общался с людьми уже как бы не год. Даже строители, осуществившие установку конструкций, необходимых для прощального полета Андрея, сделали свою работу в то время, пока сам инвалид скрывался в соседней защищенной комнате, этаком аналоге израильского МАМАДа.