— Всем остальным лицам, находящимся в стабе, за исключением граждан, — снова подчеркнул Малыш, — не возбраняется в ходе выяснения межличностных отношений использовать холодное оружие и собственные паранормальные способности, — слова «межличностный» и «паранормальный» Малышу удалось выговорить с трудом. Вряд ли оно входило в его родной лексикон. Скорее дружинник по памяти цитировал какую-то инструкцию для служебного пользования.
Такое послабление представлялось вынужденным. Поскольку драк все равно избежать невозможно. Так что лучше им не препятствовать, а перевести этот процесс в организованное русло.
Короче, пуля дура-штык молодец. Однако не все так просто. За любые действия подобного толка полагался штраф. Размеры которого устанавливались в зависимости от ущерба, причиненного поселению. А поскольку размер ущерба оценивался специально обученными на то людьми, комиссией в составе десяти человек из числа граждан, включая ментата, и члены комиссии имели свой процент со штрафов, то штрафы были конскими. Причем в категорию ущерба относились не только прямые убытки в виде разрушенных зданий и сооружений, и поврежденных материальных ценностей, но и косвенные. Как-то, расходы на лечение, вынужденный простой отдельных работников и прочая. Вплоть до отвлечения дружинников от выполнения своих обязанностей в связи с необходимостью ареста представителей враждующих сторон и амортизации мебели в местной кутузке. При должной фантазии много чего можно было выдумать. Но и здесь существовало определенное послабление. Разборки могли проводиться на специально отведенной для этого территории, именуемой Ареной.
В этом случае никаких штрафов не полагалось. А противники могли хоть на смерть забить друг друга. Никто слова худого не скажет. Свой профит Городская Казна получала в виде процента от ставок в тотализаторе, непременном атрибуте подобного действа. Именно на Арену Гоша и вызвал Паломника. С тем, чтобы убить его, не нарушая при этом законы стаба. К тому все же имущество проигравшего на дуэли передавалось победителю.
Впрочем, и в этом случае были определенные ограничения. Нельзя было вот так просто от балды вызвать кого ни попадя на дуэль. Для этого должен существовать весомый повод. Иначе подобное могло бы быстро превратиться в сравнительно быстрый способ обогащения сильных за счет слабых. Таких шустриков ожидал колоссальный штраф, не только сводящий на нет весь возможный профит, но и грозящий победителю экономической кабалой. Вот только в случае нынешнего конфликта никаких разночтений по поводу правомерности вызова на дуэль и быть не могло. Оскорбления, сделанное Паломником, хватило бы и на десять дуэлей.
Конечно, никто не требовал от Паломника, чтобы тот принял вызов на дуэль. Как говорится: хочешь — песни пой, хочешь — водку пей, хочешь морду бей. Вот только, по негласным правилам установившимся в стабе, лицо, отказавшееся от вызова на дуэль, должно было покинуть Дальний в течении суток. Это делалось для того, чтобы не провоцировать неорганизованные конфликты. Вряд ли первая сторона, вызвавшая на дуэль, удовлетворится одной лишь моральной победой и неявным признанием второй стороны в собственной трусости. Так что, для того, чтобы не отмывать от крови ту же комнату в гостинице после резни, устроенной противниками, их разборки предлагалось перенести за стену стаба. А поскольку время на сборы было ограничено и дорога из стаба всего-то одна, то, как правило, излишне осторожного, несостоявшегося дуэлянта невдалеке от ворот уже ожидали представители противной команды. Зато, в этом случае, автоматически решалась другая проблема. Связанная с тем, что по правилам Дуэльного Кодекса, был оказывается здесь и такой, все имущество проигравшего передавалось победителю. Поскольку нарушитель негласных дуэльных правил обычно уподоблялся черепахе и все свое носил с собой, то достаточно было обобрать тело убитого и справедливость тут же торжествовала. Это гораздо проще, чем обыскивать гостиничный номер в поисках заначки и судиться с Городским Банком за средства на счету покойного.
Выслушав все это, Паломник не без основания предположил, что в основе всего произошедшего лежат банальные экономические интересы. Уж больно кому-то, скорее всего тому же Шурику, приглянулась его инвалидная коляска. А все остальное, как говорится, дело техники.
Вроде как для Паломника изгнание не представлялось чем-то особо страшным. По требованию Грина он и так завтра должен был покинуть стаб. Разве что стоило поторопится, чтобы Гоша и компания не успели организовать ему засаду. Вот только у него, что называется: «Взыграло ретивое». Уточнив у Малыша, куда нужно двигаться, чтобы вовремя попасть на Арену, и что при себе необходимо иметь, он все же решил заскочить в салон мадам Зи-Зи, с тем, чтобы проконсультироваться у цветов, касательно возможностей своего противника. Как лказалосЬ. Арена располагалась практически рядом с «Диким Западом», времени у него, по расчетам, было в избытке. Выяснять, что-либо касательно Гоши у Малыша он не стал. Поскольку, несмотря на внешнее дружелюбие последнего, не вполне тому доверял, запомнв фразу Грина о том, что все время прибывания в стабе будет находиться под наблюдением. А кто лучше Малыша может это наблюдение осуществлять. Да и не верил Паломник, что в предстоящей схватке на смерть Малыш будет на его стороне. Недаром же говорят: «Дружинник дружиннику глаз не выклюет». И хотя это говорят, как правило, про воронов, но особой разницы инвалид не видел.