— Интересно, Малой все это затеял только по просьбе Шурика, ради того, чтобы заполучить инвалидную, или я чего-то не понимаю. И невзначай насолил тому же Грину. И входят ли пытки в комплект требований, озвученных дружинником. Или предполагаемое насилие это так, сопутствующий бонус.
Паломник был категорическим противником любых пыток, во всяком случае, когда дело касалось непосредственно его. Хотя многолетняя болезнь сделала его гораздо более устойчивым к боли, нежели обычного человека.
А то что все члены команды Лихого были садистами не вызывало ни малейшего сомнения. Достаточно было взглянуть на выпученные от возбуждения глаза Фила и текущую изо рта слюну, наблюдающего за тем, как Молчун выкручивает своей жертве соски. Или послушать Мента, настаивающего, чтобы партнеры не слишком увлекались и оставили ему хотя бы одну шлюху способную еще дергаться, чтобы сделать такой вывод.
— Похоже мадам Зи-Зи в своих опасениях по поводу переселения в Бутырку была права, — признался сам себе Паломник. — В стабе, где проживают подобные мрази участи девушек не позавидуешь.
Рассчитывать на план А, был у Паломника и такой, в соответствии с которым он убьет всех бандитов, можно было разве что будучи полным идиотом. Ну еще, если он и на самом деле является Счастливчиком Улья, число потенциальных удач которого не ограничивается ни четырьмя, ни даже семью, а перевалило за сотню.
И тем не менее Паломник, без особой надежды на удачу, продолжал ожидать свой единственный шанс.
Между делом Лихой, положив своей блондинке руку на затылок и регулируя частоту и амплитуду движения головы, принялся растолковал инвалиду, что рты своим жертвам поначалу они затыкали вовсе не от того, что боялись криков. Тому же Менту такое наоборот, нравилось. Вот только Фил очень чувствительный к громким звукам. От них у него сенсорные способности на время пропадают. Похоже его забавляла эта беседа. Когда все все понимают, но делают вид, что ничего особенного не произошло.
В ожидании своего шанса Паломник решил ему подыграть.
— И часто вы так развлекаетесь? — поинтересовался он.
— Не слишком, — с наигранным сожалением ответил Лихой. — Надо попасть в обновленный кластер в то время пока все эти шлюхи не успели стать тварями. А такое не часто выпадает.
— А если она, предположим, иммунная, — поинтересовался инвалид, кивнул на блондинку, обслуживающую Молчуна, и сейчас судорожно пытающуюся вздохнуть.
— Ну тогда, по хорошему, стоило бы ее напоить живчиком и отвезти в стаб, — изобразив глубокую задумчивость и одновременно заставляя свою блондинку ускориться, произнес Лихой. — Вот только, боюсь, что после Мента никому из них уже и живчик не поможет. Он у нас пироман. Натура огненная, увлекающаяся. Так что если есть желание присоединиться, прошу. Сразу после меня. Попрошу Мента. Он еще немного подождет.
— А как же Фил? Неужели провинился и останется без сладкого.
— Фил не по этой части. Он целибат блюдет. Да еще смотреть очень любит.
А между тем Молчун, подойдя к пику наслаждения, в преддверии эякуляции, особо сильно сжал и выкрутил соски своей жертвы. Совершенно не сдерживая свою силу. Блондинка от неожиданной боли, отягощенной всем происходящим, тем, что нормальная человеческая психика не сразу в силах была принять, впилась зубами в отросток Малого и просто оторвала кусок.
Вопль клокстоппера: «Сука!!!» и глухой удар тела о стенку салона, куда впечаталась мертвая блондинка со сломанной шее, отброшенная одним стремительным взмахом руки Молчуна, на секунду ошеломил всех. Всех да не всех. Паломник понял, что это его единственный шанс и выхватив Магнум влепил пулю в голову Малого. Тот умер как бы не быстрее блондинки.
Первый поток сознания Паломника, отвечающий за рациональные поступки, ускорил скорость мышления до такой степени, что казалось само время замедлило свой ход. Схожим Даром Улья владел Молчун. Только клокстоппер умел не только быстро думать, но и мгновенно двигаться. Что не было дано инвалиду. Его тело, в этом плане, мало чем отличалось от обычного человека, прожившего в Улье пару месяцев. То что Молчун не смог увернутся от пули, стало не результатом заслуг инвалида и его нечеловеческой скорости, а следствием болезненной потери скалящимся хмырем, куска члена. Обстоятельства, способного выбить из равновесия любого.