– Хорош палить уроды!! Вы чо м…я в тире? Завалите клиента, я вас сука, сам закопаю, – судя по голосу, это их главный.
– Там Шишок! Походу он отъехал!?
– Стопудово! Я видел, как этот чёрт, его на перо посадил! Слышь, козлина! Ты же трындел, что всё будет в ажуре!? Упакуем по‑тихому…
– Хорош галдеть, басота, – пресёк подчинённых, главный. – Эй, чепушило! Вытряхивайся оттуда! Тикать тебе некуда, со всех сторон обложили!
«Наверное это мне!?» – понял я, когда возникла пауза.
– Чо ты там бормочешь?.. Херня… Даже самому козырному телепортеру, не свалить. Куда он прыгнет? В небо?
Всё‑то они, обо мне знают. И где Апостол? Неужто подловили, вояку старого? Свалить то, дело не долгое, километрах в трёх позади, есть место приметное, сгоревшее дерево. В крайнем случае, туда и прыгну.
– Да вылазь ты, не сцы! Заказ на живого! Подгоните его, а то стесняется чё‑то.
Спустя несколько секунд, зашуршали кусты, причём сразу со всех сторон.
На что они рассчитывают? Я же по самые уши огнестрелом упакован!
Подумать мне не дали.
– Кнут! – на грани слышимости, прозвучало сзади.
Резкий разворот вместе с винтовкой. Крестник, высунувшись из‑за дерева, манил меня к себе.
– Ты чего пугаешь?
Матерясь полушёпотом, я подобрался к нему.
– Как пробиваться будем, крестничек? Есть у меня небольшой сюрприз! – приходилось шептаться, постоянно озираясь по сторонам.
– Погоди с сюрпризами, есть выход попроще, – обнадёжил меня Апостол.
Что не так? Моему внутреннему, дикому я, что‑то не нравилось, мерзкая мыслишка изворачивалась, не желая попадаться в руки.
– Да? Ну веди Суса…
Из зарослей, выскочил ухмыляющийся тип с автоматом, оружие почему‑то смотрело в землю.
– Хенды хох голубчик, попался?!
Я нажал на спуск, но вместо выстрела, раздался предательский щелчок.
Почему он сказал, попался? Нас же дво…
Мысль завершилась резкой болью в затылке и погружением в пустоту.
***
Тот, кого когда‑либо предавали, испытывает тягостное, неприятное чувство, будто его использовали. Ты доверяешь человеку, зная, что он прикроет, так же, как и ты его. По‑другому нельзя, человек должен кому‑то верить. Как жить иначе?
Размышляя об этом, я лежал на полу, внутри какого‑то транспорта, который нельзя назвать легковым. Связанный по рукам и ногам, с плотной повязкой на глазах, я не мог ни пошевелиться, ни осмотреться. Болел затылок, ныли бока, похоже, меня попинали в отместку, но это всё мелочи.
Самое неприятное, я не мог прыгнуть. Причина в отраве, которой меня накачали, или накололи, пока был в отключке. Эта дрянь не давала сосредоточиться на даре. В голове, крутилась муть, из картинок: сгоревшее дерево, посёлок, где напали муры, рейдерская спец‑гостиница, и десятки других памятных мест. Проскакивали они слишком быстро, не давая дару шанса. Вот и приходилось довольствоваться слухом.
Мощный, дизельный двигатель, мерно гудел, машина двигалась, но без тряски, характерной даже для крупногабаритного транспорта. Либо мы едем медленно, либо машина настолько велика, что неровности дорожного покрытия, ей нипочём.
– Кажись клиент очухался!
– Он давно при памяти, уши погреть решил, хе‑хе, может чо полезное услышит!? Правда Кнут?
– Дайте живчика, – не очень вежливо попросил я.
– О м…я! А может тебе и бабу грудастую? Махом организуем! Ты тока заказывай!
Тут же последовал болезненный удар в бок, стерпел я молча.
– За Шишка тебе сук…
Послышались звуки ударов.
– ААА…ты чо Козырь? Я ж за дело!
Похоже мой обидчик, тоже огрёб.
– Ни тебе, падаль, решать! – злобно выдавил тот.
– По сопатке то на хрена? – обиженный жутко гундосил.
– Ещё раз тронешь клиента, башку отрежу, всем говорю!
Народ, коего было не меньше четырёх человек, помалкивал, только битый, хлюпал разбитым носом.
– Развяжите ему глаза, ничо он не сделает связанным и живчика дайте, – скомандовал Козырь.
Приказ тут же был исполнен, повязку с меня снял, патлатый бородатый тип с помойным дыханием, его, я про себя окрестил хипарём.
Благодаря полумраку, глаза привыкли быстро. Металл, обитый пластиком, несколько узких бойниц. Я лежал на железном полу, а шесть угрюмых рыл и один ухмыляющийся, наверное, Козырь, пялились на меня, со своих скамеек. Иуды в поле зрения не было.